15

 

Пробыл я с родителями в Перловке два дня, потом решил, что пора мне приступать к работе и устроиться жить по-человечески.

Поехал в Москву в ЦК профсоюза «Медсантруд», членом которого был, работая в санаториях. Председателем этого ЦК была жена Кагановича. Я обратился к заведующему культотделом. И вдруг, совершенно нежданно-негаданно, встретился там с Аркадием Николаевичем Макаровым, бывшим завхозом Кисловодского санатория «Красный Октябрь», в котором я в одно время с ним работал культработником. Мы очень хорошо знали друг друга, часто встречались и с большим уважением относились друг к другу.

Макаров спросил меня, зачем я пришел в ЦК союза. Я сказал, что пришел сюда с просьбой направить меня на работу в качестве культработника в какой-нибудь подмосковный санаторий или Дом отдыха. Он, не задумываясь, предложил мне работать у него в Доме отдыха № 3 и однодневном Доме отдыха, директором которых он был. Я, конечно, с радостью дал свое согласие, при этом сказал ему, что моя семья – родители, два брата и сестра находятся на временной квартире в Перловке. Не дожидаясь дальнейших объяснений и просьб моих, он сказал, что у него есть большая свободная комната с застекленной террасой, которую предложил занять хоть сегодня. Мне выпала двойная радость.

Итак, я вместе с Макаровым отправился из Москвы в Зеленый поселок, на станцию «Правда» Пушкинского района Московской области, где жил и работал Макаров. Он познакомил меня с двумя Домами отдыха, со всеми помещениями, в том числе и с концертным, в котором проводятся все массовые культурно-просветительные мероприятия для отдыхающих. Показал мне мою однокомнатную квартиру, дал мне ключ от нее, зачислил меня приказом в качестве старшего культработника с приличной зарплатой и сказал: «Можешь завтра привезти семью, занять комнату и приступить к работе». Я поблагодарил Макарова за внимание и помощь, на другой же день мы все были в своей комнате на «Правде» и я, засучив рукава, приступил к исполнению своих обязанностей.

Здесь в первый же день моей работы я встретился с моим бывшим учителем обществоведения из кисловодской школы девятилетки Сергеем Владимировичем Андреевым, который тоже благодаря А. Н. Макарову жил на «Правде» и работал в однодневном Доме отдыха.

 

 

Как и в Крыму, я развернул здесь, в двух Домах отдыха, расположенных друг от друга на расстоянии полукилометра, широкую интересную работу по обслуживанию отдыхающих. Массовикам и баянисту стало интересно работать со мной, на что обратили внимание и отдыхающие, и сотрудники Дома отдыха. От отдыхающих стало поступать в мой адрес много добрых слов, похвальных отзывов, записанных в книге пожеланий и предложений. Здесь у меня появилось много друзей, доброжелателей, с которыми мне было приятно работать.

Через полгода моей работы на отчетном собрании месткома меня избрали председателем месткома. Деятельность моя еще более расширилась и оживилась. Вскоре после этого меня избрали членом Пушкинского районного комитета профсоюза «Медсантруд», общественным инструктором Московского обкома союза «Медсантруд».

 

 

В начале 1934 года я отправил отца и сестру Сусанну в Кисловодск, чтобы они там получили паспорта, Кисловодскую прописку, а также выхлопотали комнату и вещи, забранные при высылке их из Кисловодска в марте 1933 года. Прожив в Кисловодске около месяца, они с трудом получили там только паспорта и вернулись ни с чем. Комната наша уже была занята зятем нашего вреднейшего соседа Боженко. Вещи, в том числе книжный, нотный, одежный шкафы, зеркальная шифоньерка, кровати, швейная машина, отцовское двуствольное ружье и другие вещи, приобретенные на мои трудовые деньги, все осталось в Кисловодске.

Много писем и заявлений написал я в Кисловодский Горсовет, Горфо, прокурору, в управление ОГПУ и краевому прокурору, но ни от кого из них никакого ответа на мои жалобы так и не получил.

В 1934 году ВЦСПС, ЦК союза «Медсантруд» и Всесоюзное объединение курортов (ВОК) объявили Всесоюзный конкурс на лучший, образцовый санаторий и Дом отдыха. Руководство нашего Дома отдыха получило условия и программу этого конкурса, которыми были предусмотрены: чистота, аккуратность, уютность общих и спальных помещений, лечение, отдых, питание, культурное обслуживание санаторных больных и отдыхающих и прочее.

Я как председатель месткома решил включиться в этот сложный, ответственный конкурс и взять на себя всю организацию конкурса внутри нашего Дома отдыха. Разработав план и программу конкурса по всем звеньям нашей жизни и деятельности в соответствии с условиями, программой и требованиями Всесоюзного конкурса, я провел заседание месткома, затем общее производственное собрание всех членов союза, работающих в наших двух Домах отдыха, на которых обсудили, проработали разработанные мной условия и программу конкурса и единогласно решили принять самое активное участие во Всесоюзном конкурсе и добиться победы.

Я детально разработал конкретные пункты договоров соцсоревнования раздельно для всех участков, самостоятельно работающих в Доме отдыха: для работающих в конторе, для врачей, для культработников, массовиков и физкульт работников, для поваров и работников столовой, для садовников, дворников и сторожей и т. д. И все такие договора под названием «Мы участвуем во Всесоюзном конкурсе» были написаны художником и развешаны на видном месте каждого участка для общего обозрения. На главной наружной стене конторы Дома отдыха был вывешен большой плакат «Коллектив Дома отдыха № 3 и однодневного Дома отдыха активно включился во Всесоюзный конкурс на лучший санаторий и Дом отдыха».

Такая хорошо продуманная организационная работа по конкурсу была проведена в интересах успешной работы, борьбы и победы в соревновании. Для осуществления соответствующего контроля за выполнением соцдоговоров и консультаций месткомом был создан актив в составе 15 человек авторитетных сотрудников, которые были распределены по всем участкам в помощь соревнующимся.

Вся работа в Доме отдыха заметно оживилась, все участки с большим интересом и радостью работали, соревновались между собой, повышали производительность труда и качество работы, каждый по-своему стремился выйти из внутреннего и Всесоюзного соревнования с отличными показателями своего труда и с победой во Всесоюзном конкурсе.

Отдыхающие Дома отдыха отлично понимали стремления коллектива, вступившего в сложное, ответственное состязание во Всесоюзном конкурсе на лучший санаторий и Дом отдыха, поэтому каждая партия отдыхающих, прибывающих в Дом отдыха, поддерживала в Доме отдыха порядок, чистоту, принимала активное участие во всех проводимых культурно-просветительных и массовых самодеятельных мероприятиях. Силами отдыхающих ставились разные одноактные драматические постановки, проводились вечера художественного чтения, организовывались музыкальные, хоровые, хореографические кружки, проводились интересные вечера самодеятельности, концерты, в которых активное участие принимали и отдыхающие, и сотрудники Дома отдыха, проводились массовки, экскурсии и т. д.

Такая отличная, радостная жизнь протекала в течение всего 1934 года и у меня, как организатора конкурса-соревнования, старшего культработника и председателя месткома Дома отдыха.

В январе 1935 года Московский обком союза «Медсантруд» наградил меня санаторно-курортной путевкой, по которой я поехал в Кисловодск, в санаторий «Красный Октябрь», в котором лечился, отдыхал, восстанавливал свое изношенное, издерганное здоровье.

В дни моего пребывания в Кисловодске я побывал в Комитете комсомола (где до 1929 года был в активе), в Горсовете (где до 1930 года был членом Горсовета, членом торгово-кооперативной секции, председателем секции нацменьшинств), в Курортном управлении, где тоже до 1930 года включительно был завкультчастью Курортного управления и параллельно культработником санатория имени Сталина и Карла Маркса.

В этих организациях я имел беседы с руководителями по личным наболевшим вопросам, которые, к сожалению, прошли как информационные, бесполезные. Кроме сочувствия я ничего другого, полезного, от них не получил.

 

 

Вернувшись из Кисловодска на «Правду», передо мной опять встала новая преграда, беда, трагедия.

 

Рубен Лачинов

 

Оказывается еще за две недели до моего возвращения из Кисловодска, директор Дом отдыха №3 Крылов Матвей Федорович своим приказом от 15 февраля 1935 года снял меня с работы как «сына лишенца», а семью мою снял с питания.

Выясняется, что в январе 1935 года в Зеленоградский Горсовет станция «Правда» Московской области, поступило извещение из Кисловодска, что отец мой, Лачинов Н.А., лишен избирательных прав в Кисловодске в 1934 году. Мне вручают копию постановления Президиума Кисловодского Городского Совета от 14 апреля 1934 года (протокол №70), в котором Городской Совет заочно лишает избирательных прав моего отца.

На заседании РКК (Районная Контрольная Комиссия), 8 марта 1935 года я представил документы Советских органов (благо, их накопилось немало), что мой отец «не лишенец», «не торговец», «не компаньон Зингера», «не раскулачен» и т.д. Но Крылова М.Ф. все это не убедило. Наконец, я представил свою автобиографию в документах, что никогда и нигде не имел никаких взысканий, что старики-родители, так же как и дети, последние 10 лет находятся на моем иждивении. Крылова это тоже мало убедило. Когда представители рабочей части, Месткома и Райкома, высказались за немедленное восстановление, тогда Крылов заявил: «Лачинова восстановлю на работе после реабилитации отца, тогда и выплачу за вынужденный прогул». По общему согласию на этом и остановились.

 

 

Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, а в поле номера текущей страницы можно ввести номер необходимой страницы для быстрого перехода.