14

 

 

После всего этого я решил воздержаться от всякой работы. Решил дождаться положительного ответа на мои письма – жалобы, посланные Калинину и Менжинскому. Шли дни, я терпеливо ждал ответа.

 

В середине июля 1933 года я получил от отца из Ачинска извещение о том, что его реабилитировали, оправдали, сказали, что ошибочно репрессировали и что постановлением Президиума Верховного Совет СССР он освобождается от пребывания в лагере и отправляется в город Орел, в распределительный пункт, откуда он может выехать куда пожелает. При этом отец попросил меня встретить его в Орле и оттуда забрать к себе.

Я взял необходимые продукты, купил в коммерческом магазине 10 батонов белого хлеба и выехал в Орёл. По приезде в Орел, вначале обратился к начальнику вокзала, спросил его – нет ли у них сведений о приезде к ним из Ачинска бывших репрессированных. Он сказал, что ожидают прибытия четырех вагонов из Ачинского лагеря, но пока вагоны еще не прибыли, завтра или послезавтра они должны прибыть и, как только прибудут, вагоны будут поставлены на линии против вокзала.

Вышел я из вокзала и отправился на трамвае в центр города вначале в центральную гостиницу, где снял комнату №19, оставил чемодан и оттуда отправился на городскую почту. Написал там открытку и оставил «до востребования» на имя отца следующего содержания: «Папа, я в Орле, приехал за тобой, нахожусь в центральной гостинице, комната №19». Я был уверен, что отец по приезде в Орёл, обязательно придет на почту и спросит, нет ли для него письма или открытки. Я не ошибся, моя надежда оправдалась.

 

На третий день моего приезда в Орёл прибыло четыре вагона с малыми и большими гражданами Кисловодска, незаконно высланными из Кисловодска в Ачинск. Когда я в очередной раз приехал на вокзал, только сошел с трамвая, я увидел много людей, расположенных на вокзальной площади. День был солнечный, теплый. Я многих узнал, они меня тоже узнали, называли меня по имени, сказали мне, что отец мой прибыл сюда вместе с ними и что он пошел на почту. Я поприветствовал, поздравил их с реабилитацией и возвращением на родину и тут же побежал на почту.

В отделе писем «до востребования» мне сказали, что был старик Лачинов, получил открытку. В коридоре почты была большая группа армян, одни из них сидели на подоконнике, другие стояли. Я спросил их – не видели ли они моего отца? Они чуть ли ни хором ответили, что видели его и что он, получив открытку, со слезами радости пошел в гостиницу. Вслед за ним я побежал в гостиницу. Поскольку меня там не было, он ушел на вокзал. Уходя, попросил он дежурного передать мне, как только появлюсь я в гостинице, что он будет ждать меня на площади вокзала.

Я, не задерживаясь в гостинице, побежал на трамвайную остановку, приехал на вокзальную площадь. Не доходя до площади метров сто, я увидел отца, он стоял с порожним ведром и пристально смотрел в сторону трамвая.

Наконец мы встретились, обнялись, поцеловались, у отца на глазах появились слезы радости и безмерных страданий. Я крепился, мужественно переносил трагическую встречу. Прошли тяжелые минуты, на нас смотрели многие Кисловодчане, поздравляли отца, называли его счастливым отцом за то, что он имеет такого сына, который приехал в Орёл, нашел его и увозит с собой в Москву.

 

Я спросил папу:

– Кушать хочешь? – спросил я папу.

– А как ты думаешь, если я четыре дня ничего не ел, не пил, хочу
я кушать или нет? – такой ответ получил я от отца.

 

Мне стало ясно, что все разговоры надо отложить и срочно отправиться в вокзальный ресторан.

Я заказал мясной суп, котлеты с хорошим гарниром, компот фруктовый, белый хлеб. Обед был очень вкусный, мы с удовольствием пообедали. Тогда я спросил его:

– Ну как, папа, наелся?

– Я бы еще немного покушал, – сказал он

– У меня есть возможность заказать ещё хоть два обеда, – объяснил я ему, – но при твоем положении, когда ты четыре дня голодаешь, сразу переполнять желудок опасно. Давай мы лучше сделаем перерыв часа на три, потом повторим.

Он согласился.

 

Из ресторана мы отправились в Орловское отделение ОГПУ. Там я представился, рассказал об отце и попросил выдать разрешение на въезд отца в Москву. Начальник выслушал меня, потом спокойно сказал: «Он ваш отец, вы хотите взять его к себе в Москву, пожалуйста, везите куда хотите, мы никаких справок и разрешений не даем».

Мы поблагодарили его за информацию и ушли. Базар был рядом. Мы пошли туда. Там купил я крынку ряженки, мы с папой опустошили её с большим аппетитом. Затем, там же на базаре, фотограф сфотографировал на память отца с ведром, каким я встретил его, взял карточку и отправились мы в гостиницу за чемоданом, оттуда на вокзал. Купил билеты, поужинали в ресторане и вечером выехали в Москву, а оттуда электричкой в Перловку.

 

Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, а в поле номера текущей страницы можно ввести номер необходимой страницы для быстрого перехода.