4

 

 

 

 

Я три дня лежал дома, соображал, спал, отдыхал, ни чем не утруждал себя. В эти дни я вспомнил, что в 1932 году, примерно в июне месяце, вышло постановление Президиума ВЦСПС о мобилизации 50-ти культработников для Всесоюзного объединения курортов Наркомздрава. Я решил обратиться в ВОК к товарищу Ганштаку, знавшего меня по Кисловодскому курорту, как завкульт частью Курортного управления и культработника в санаториях им. Сталина и Карла Маркса.
Ганштак принял меня очень приветливо. Он предложил мне поехать в Крым, работать там в качестве инструктора культчасти Курортного Управления Алупка-Мисхор.

Я дал свое согласие. Решил восстановить там свое здоровье и материальное положение, а также поработать на хорошо известной мне культработе, по которой, откровенно говоря, я даже соскучился.

Итак, ВОК оформил мою командировку в Крым сроком, пока на один год. Мне выдали соответствующую документацию и средства – командировочные и проездные. Я вернулся домой и начал готовиться к выезду. Но передо мной всплыла тревожная проблема – как же быть с моей жилплощадью в Москве и в Кисловодске, не останусь ли я за бортом своей площади, в связи с выездом в Крым.

В Москве я проживал совместно с Семеном Руткиным на равных правах и началах в одной маленькой комнате размером 8 кв. метров, Лялин переулок дом №2. Я платил квартплату за свою часть площади, за 4 метра, а он за свои 4 метра.

В этот период, начиная с 1931 года, на моей площади была прописана и проживала моя младшая родная сестра Сусана. Семену Руткину не очень нравилось, что я с сестрой нахожусь с ним в одной комнате. Поэтому я решил обратиться к председателю домоуправления тов. Аненкову, проживавшему в нашей же коммунальной квартире, затем к начальнику районной милиции с вопросом, следует ли мне оформлять бронь на мою жилплощадь или нет. Ответ их был один и тот же: «…никакой брони не надо, достаточно того, что у Вас есть командировочное удостоверение», и они у себя сделали пометки, что я нахожусь в командировке сроком на один год.

Здесь, в Москве, так просто решился вопрос относительно моей жилплощади. Но с Кисловодской комнатой дело обстояло гораздо сложнее. Я жил с семьей в фондовой комнате в доме №11 на улице Ксении-Ге, предоставленной мне Горсоветом в 1927 году, а в 1928 году, в порядке обмена комнатами, произведенного с разрешения Горсовета и КурУпра, я переехал с семьей в однокомнатную квартиру в доме №11 по Пикетной улице. Оказалось, что эта квартира и весь дом предназначены только для работающих в системе Курортного Управления. В случае выхода из системы этого Управления, жильцы должны освободить занимаемую ими площадь. Поэтому не случайно, что после моего выезда в Москву, нашлись охотники пожелавшие правдой и неправдой выселить мою семью из комнаты и самим занять её. Но это им не удавалось свершить, так как я находился на учебе в Москве, а не на работе в другой системе.

 

Во избежание всяких новых неприятностей, я вынужден был еще раз обратиться к товарищу Ганштаку в ВОК'е и просить его забронировать за мной Кисловодскую квартиру, чтобы не тревожили там моих родителей, не выселяли их из квартиры. Ганштак посочувствовал мне и тут же дал своей канцелярии срочное задание оформить бронь и отправить по почте директору Кисловодского Курортного Управления товарищу Луцкевичу. После этого я не стал задерживаться в Москве и выехал в Крым.

До Алупки добрался я благополучно: до Севастополя поездом, оттуда на автобусе через Симферополь до самого Курортного Управления Алупки-Мисхора. Эта дорога была очень интересная, впечатляющая, ровная, извилистая, горная, дух захватывающая. Всюду по обеим сторонам дороги просматривались леса, фруктовые и виноградные сады. Я получил большое удовлетворение и наслаждение.

Дирекция Управления уже знала по телеграфному сообщению от ВОК'а о моем направлении в Алупку в качестве инструктора культчасти КурУпра.

Директор и главврач, находившиеся в своих кабинетах в момент моего приезда, были рады моему приезду. Они ознакомили меня с положение дел в 16-ти санаториях, расположенных на территориях Алупки и Мисхора, находящихся в ведении КурУпра. Изложили цели и задачи Культчасти, а также и инструктора этой части. Затем выдали мне адреса всех санаторий, списки культработников, массовиков, библиотекарей, баянистов, физкульт работников и других сотрудников культчасти. После этого оформили меня приказом в качестве инструктора, выдали мне официальное право на занятие одной жилой комнаты в административном корпусе, находившемся в Мисхоре, на самом берегу Черного моря, недалеко от санатория «Красная звезда». Дали провожатого и отправили меня на большом автобусе в Мисхор, пожелав мне благополучия и успехов в работе.

 

Первые три дня я посвятил знакомству со всеми 16 санаториями, с главврачами, культработниками, массовиками, баянистами, физкультурниками и библиотекарями, работавшими в этих санаториях, а также осмотру всех помещений и физкульт площадок, где проводились культмассовые мероприятия.
В течение 3-х дней я встретился на заседаниях с каждой группой культработников.

Здесь, в Крыму, на берегу Черного моря, работая с удовольствием и, находясь в отличных условиях и в среде замечательных людей, я буквально ожил духовно, морально и материально, хорошо поправился, стал трудоспособным и сонное «царство» мое неведомо куда исчезло бесследно.

Отсюда я оказывал материальную помощь моим родителям в Кисловодске. Каждый месяц посылал им из Алупки почтовым переводом половину своей зарплаты.

 

Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, а в поле номера текущей страницы можно ввести номер необходимой страницы для быстрого перехода.