В январе 1922 года, хорошо сдав экзамены за первое полугодие, я подал директору училища заявление с просьбой выдать мне всю мою документацию и справку об успеваемости.

Директор сожалел, что я покидаю училище. Он выдал мне копию приказа об отчислении меня из училища в связи с переездом в Кисловодск на постоянное место жительства и все остальное, что я просил: официальную справку о том, что я учился в 3-м классе Прикумского вышеначального училища и что выбыл из училища 10 января 1922 года в связи с выездом вместе с родителями в город Кисловодск на постоянное жительство; метрику о рождении и все мои документы, метрику о рождении, находившиеся в моем личном деле.

Христофор и Вардануш Ковхаевы
/об их судьбе/

Я поблагодарил его сердечно, попрощался с ним.

После этого я еще два дня пробыл у дяди Христофора.
Потом состоялось трогательное расставание с моими дорогими и любимыми дядей Христофором и тетей Варей. Я с великой благодарностью за всё, что они сделали для меня, за отличные условия, созданные для моей учебы, а также за полугодовое проживание у них, очень тепло попрощался с ними и 12 января 1922 года я выехал в Кисловодск.

Из писем, полученных от родных, я знал адрес их проживания и кое-что об их жизни и положении. 13-го января состоялась наша радостная, печальная и тревожная встреча с родными.

Напомню о составе моей родовой семьи на 1922 год:
• Папа – Николай Артемович Лачинов, 56 лет;
• Мама – Саруш Артемовна, 42-х лет;
• Старшая моя сестра Галя, 20-ти лет;
• Я, старший сын в семье, Арам, 17-ти лет;
• Младший брат Ваня, 15-ти лет;
• Младшая сестра Сусанна, 12-ти лет;
• Самый младший мой брат Сурен, 3-х лет.

И вот эта родовая и любимая моя семья, тихая, скромная, не претендующая на роскошную жизнь, оказалась в очень тяжелом материальном положении в результате полугодового проживания в Кисловодске. Отец опрометчиво поднял семью в Прикумске. Свою собственную саманную жилую хату и большое зингеровское торговое помещение, перешедшее в собственность отца, добровольно передал бесплатно в собственность Прикумского Горсовета и ни с чем, кроме парикмахерского оборудования, выехал в Кисловодск. Отец мой не нашел места для организации своей мастерской, остался безработным с первого дня приезда с семьей в Кисловодск. В результате после того, как были израсходованы денежные сбережения, он вынужден был мало-помалу продавать свои великолепные большие зеркала,
оборудование и инструменты бывшей своей отличной парикмахерской, привезенной из Прикумска, и на эти средства кое-как жить до моего приезда в Кисловодск.

Прошло три дня с момента нашей встречи. За эти дни я довольно подробно ознакомился с обстановкой и положением семьи. Мне пришлось думать о том, чтобы параллельно с учебой в школе найти себе
работу с целью оказания материальной помощи семье. За это время я познакомился и подружился с сыном хозяина пансионата, у которого мы жили, со Степаном Аванесовым, мне ровесником, учившимся в 6-м классе общеобразовательной школы 9-и летки имени В. И. Ленина.
Вместе со Степаном я пошел в эту школу с моими документами. Встретился там с директором школы Виноградовым, передал ему заявление о принятии меня в 6-й класс школы в порядке перевода из
Прикумского вышеначального училища. Он прочитал заявление, посмотрел все мои документы, затем посмотрел на меня пристально, задал несколько вопросов, на которые я ответил, и сказал, что я буду зачислен в 6-й класс, в группу, в которой числится Стёпа Аванесов, и предложил мне приступить к учебе
с первого же дня 2-го полугодия 1921/1922 учебного года. Я поблагодарил его за доброжелательный прием, хорошие пожелания и, обрадованный, вышел из его кабинета. Стёпа Аванесов тоже был рад, что
я попал в его учебную группу. Что же, это очень хорошо, вместе будем ходить в школу и учиться.

В этот день вечером состоялось семейное совещание по вопросу о том, как мы будем жить дальше. Отец сказал, что "...если мы экономно, очень скромно будем жить и никаких заработков иметь не будем, у нас хватит средств наличных и то, что мы можем получить от продажи оставшихся вещей, еще на
один год проживания. Это, конечно не много. Поэтому нам придется жить очень экономно и искать какие-то работы, чтобы прожить, пока Арам окончит школу и начнет работать".

Я предложил, во-первых, Гале прекратить частные дорогостоящие занятия по изучению французского языка, которым она практически не будет пользоваться, затем я предложил ей поискать работу в городе, в станице Кисловодской или в Буденновской слободе, расположенной в двух-трех километрах от Кисловодска, в качестве учительницы начальных классов общеобразовательной школы или же любую другую работу. Кроме того, известно, что мы жили в пансионате Аванесова, занимали дорогостоящую квартиру. Я предложил найти квартиру подешевле и переселиться на новое место проживания. Затем попросил отца активнее заняться поиском каких-либо работ, хоть случайных, но не тяжелых, и заняться активнее охотой, рассматривая охоту как добычу дичи для семьи, так и для продажи. Я, со своей стороны, обещал параллельно с учебой в школе поискать источники заработка.

Итак, началась учеба в школе – идет II полугодие 1921/1922 учебного года. Я в 6-м классе, в большой группе учащихся. Новая для меня обстановка, новая среда учащихся и преподавателей. Я сперва чувствовал себя стесненно, но группа учащихся, абсолютное большинство русских ребят и девушек и несколько армян среди них, оказалась очень доброжелательной, все учащиеся проявили активный интерес, начали расспрашивать меня, откуда я и как там молодежь поживает и т. д.. Они в первый же день нашей встречи создали такую обстановку, что я почувствовал себя, будто давно учусь с ними в этой школе. Так началась моя учеба и дружба со всей моей группой учащихся. Мне в это время было 17 лет без трех месяцев.

Вскоре в школе был организован вечер. Когда я узнал, что в программе вечера нет ни одного музыкального номера, я решил принять участие в концертной части вечера в качестве солиста. Итак, начался вечер, большой зал был переполнен учащимися и преподавателями. Концерт начали с художественного чтения, читали стихотворения, показывали разные водевильчики, выступал шумовой оркестр – кто во что горазд. Дошла очередь до меня. Конферансье представил меня – как новичка, поступившего в 6-й класс в порядке перевода из Прикумского вышеначального училища и объявил, что я буду играть на мандолине соло без аккомпанемента. Я вышел на сцену с мандолиной, меня встретили бурными аплодисментами.

Я с большим вдохновением исполнил несколько произведений. После каждого номера в зале устраивали бурную овацию. Меня со сцены не отпускали. Я играл, и еще раз играл, и едва ушел со сцены. Этот вечер был для меня очень радостным и памятным – я в один вечер познакомился со всем коллективом учащихся и преподавателей школы, и они тоже познали меня, каким я был.

После этого вечера мне стало известно, что ни в школе, ни в городе нет исполнителей на народных инструментах, нет музыкальных школ и училищ. Поэтому не случайно, что на следующий день после этого вечера ко мне стали обращаться многие учащиеся с просьбой научить их играть на мандолине. Я решил удовлетворить их просьбу. Организовал в школе кружок по обучению игре на мандолине. На первый раз я ограничился 12 учениками. Остальных желающих обещал принять во вторую очередь, через семь месяцев – с 1-го сентября 1922 года.

До приезда в Кисловодск я не занимался обучением игре на мандолине. Сам я научился играть, как известно, самоучкой. Играл виртуозно, своеобразно, с интересными штрихами, даже сочинял музыку, не зная нот. В моей исполнительской программе было много революционных и народных песен, танцевальной музыки, романсов и разных кавказских мелодий. Здесь, в музыкальном кружке, я решил вести учебные занятия три раза в неделю. Выработал свою методику практического, наглядного обучения. Под мою диктовку ученики производили соответствующие записи, чтобы не забыли домашние задания. Практические занятия начались с освоения посадки, постановки рук, звукоизвлечения, изучения грифа инструмента и строя инструмента. Я в один ряд полукругом сажал всех 12 учеников с инструментами, сам в центре перед ними показывал, объяснял, демонстрировал школу игры, которую они за мной повторяли.

Затем, когда ученики овладели первой частью обучения, овладели начальной школой игры, я начал
изучать с ними легкие пьесы. Результаты были хорошие.
Так за семь месяцев ученики мои научились играть на мандолине и исполнять легкие произведения.
Эти платные музыкальные занятия с учениками дали мне хорошую материальную поддержку и возможность оказать материальную помощь моей семье в течение семи месяцев – до 1-го сентября 1922
года.

Такая учебная работа, с такой же материальной выгодой, мною была организована и проводилась в 1-м полугодии 1922/1923 учебного года со второй группой учащихся в составе 12 человек.
Весной 1922 года мы переехали на новую квартиру. Сняли одну комнату в доме Карачаевца на Речной улице недалеко от пансионата Аванесова. Квартира была дешевле почти вдвое. Но и здесь мы долго
не жили, всего полгода. В октябре того же года отец снял две комнаты у одного из казаков в центре
станицы Кисловодской. Эта квартира была еще дешевле, чем у Кисловодского карачаевца. Прожив в
этой квартире всего лишь два месяца, отец опять нашел новую однокомнатную квартиру с застекленной широкой верандой на первом этаже большого двухэтажного кирпичного дома вдовы железнодорожника Никитина на улице Гиреева дом № 2, находившегося между Кисловодском и станцией Минутка.
В этом доме мы прожили до августа 1924 года.

В августе 1923 года Галя получила от Кисловодского бюро по трудоустройству на работу безработных, назначение в большое русское село Арзгир Ставропольской губернии в качестве учительницы начальной общеобразовательной школы. Прощание с ней всем нам было, конечно, не радостное, а печальное, и не обошлось без слёз родных.
Материальная нужда буквально засосала нас, несмотря на энергичные меры, принимаемые мною и отцом. 1923 год был для нас особенно тяжелым, напряженным и тревожным годом.

Летом 1923 года я имел несколько постоянных учеников по обучению игре на мандолине.

Начиная с июня 1923 года я нашел еще один источник заработка. Весной и летом в Кисловодск прибывало и убывало очень много курортников, поэтому получить железнодорожные билеты отъезжающим курортникам было очень трудно, люди не могли получить билеты, простаивая в очередях у железнодорожной кассы целыми днями. Я находил курортников, предлагал им свои услуги приобрести для них нужные ж.д. билеты. В основном этими курортниками были те, которые проживали в пансионате Аванесова. Я брал у них сведения – какие, куда, на какое число и сколько билетов им требуется. Они давали мне стоимость заказываемых билетов, я с вечера становился у ж.д. кассы на вокзале, всю ночь без сна, занимал 1-ю очередь и утром, когда касса открывала свое окно, я первый из большой очереди приобретал нужные мне билеты, за что заказчики давали мне один червонец.

Все трудности, переживаемые мною – учебные занятия с моими учениками, случайные работы и заработки, ни в какой мере не отражались на моей учебе в школе. Первого сентября 1922 года я уже был в 7-м классе со своей же группой учащихся. Занятия не пропускал, учился нормально, как и все в группе. Были у нас и малые коллективные домашние учебные занятия с ближайшими товарищами, вместе изучали, прорабатывали материалы по истории, литературе и обществоведению.

Я принимал активное участие в общественной жизни школы, в комсомольских и в различных общегородских мероприятиях, в школьной художественной самодеятельности. За все три года моей учебы я получил много благодарственных грамот от дирекции школы, Горкома комсомола, Горкома партии и Горсовета.

Как только начался новый учебный год, я впервые организовал школьный самодеятельный оркестр народных инструментов в составе 18 человек и руководил им в течение 3-х лет. В оркестре были исполнители мандолинисты и балалаечники, гитаристы, свирелисты и ударники. Дома составлял программу и проигрывал все произведения. Так довольно быстро и успешно мы готовили концертную программу, затем часто выступали на школьных вечерах, праздничных торжествах и собраниях. Часто приходилось выступать с оркестром по просьбе Горкома комсомола в проводимых ими собраниях, встречах с молодежью города, станицы Кисловодской и в Буденновской слободе.

Преподаватели

С сентября 1922 года у нас в школе начал преподавать обществоведение 23-х летний комсомолец Сергей Владимирович Андреев. Он был эрудированный, политически грамотный, хорошо знающий свой предмет, красноречивый и к тому еще хороший товарищ. Вся наша группа уважала его и тепло встречала, когда он приходил к нам проводить свой урок. Он очень интересовался моей общественной работой, поэтому у меня с ним установились хорошие товарищеские отношения и дружба.

В моей памяти сохранились еще несколько преподавателей, о которых хочу сказать несколько слов: преподаватель литературы Илья Вениаминович Гедеримский; преподаватель общественных дисциплин Лупандин; преподаватель гуманитарных дисциплин, наш классный руководитель Андрей Степанович Цветков.

Гедеримский был высокообразованным, интеллигентным, отличным преподавателем литературы. Он отлично знал и любил свой предмет – русскую литературу, писателей-классиков и прогрессивных писателей старшего поколения нашего времени. Уроки, богатые содержанием, проводил он с большим пафосом, свободно, интересно, доступно и понятно. Был блестящим лектором, оратором, обладающим громадным талантом, даром художественного слова. Мы его очень любили, уважали и учились по его предмету отлично.

Лупандин – преподаватель общественных дисциплин, короткое время был исполняющим обязанности директора школы. Он был в нашей группе всего лишь несколько раз. Помнится мне одна интересная встреча с ним в нашей группе. Провёл он с нами один урок. Он начал свой разговор с нами с вопроса: «А знаете ли вы, дорогие учащиеся, для чего вы учитесь и кем вы будете после учебы в нашей школе?» Мы вначале молчали. Потом кто-то из нас что-то сказал. Затем он продолжил свой разговор о том, что мы живем пока что в окружении врагов Советской власти, поэтому должны быть не только специалистами своего дела по образованию, но и идейными защитниками нашей родины, завоеваний Великой Октябрьской революции. Должны быть отличными лекторами, докладчиками, пропагандистами идей нашей партии и т. д. Потом обратился к нам: «А ну, давайте послушаем речь о том, что нам дала Октябрьская революция и как мы должны беречь завоевания Октября и Советского государства, созданного великим вождем Владимиром Ильичом Лениным». Мы все молчали, никто не решился поднять руку. Тогда он предложил группе послушать его примерную показательную речь. Говорил он 20 минут. Речь его была сильная, пронзительная и содержательная, убедительная, захватывающая и мобилизующая. Он обладал большим багажом политических знаний и был красноречивым докладчиком. Прослушав его прекрасную речь, мы бурно и долго ему аплодировали в знак благодарности. Он настолько увлёк нас своим примерным показательным выступлением, что всем нам захотелось быть таким оратором, каким был наш доброжелательный, многоуважаемый, идейный коммунист Лупандин.

Андрей Степанович Цветков был нашим классным руководителем. Он был очень энергичным, иногда вспыльчивым и чрезмерно требовательным. Занимался с нами по вопросам успеваемости, посещаемости занятий, проводил беседы воспитательного характера, оказывал положительное влияние на пассивных учащихся и т. д. Был большим любителем пешеходных экскурсий с учащимися. В июне 1923 года после годовых переводных экзаменов он организовал двухдневную экскурсию в Карачаевский аул Учкекен, находившийся в 25 километрах от Кисловодска. Я взял с собой мандолину, чтобы провести в ауле художественное представление. В нашей группе среди чтецов, певцов и других участников самодеятельного концерта была симпатичная энергичная русская девушка, которая лихо танцевала кавказский танец «Шамиля» под мою музыку. В 3 часа дня мы уже были в Учкекене. Карачаевцы встретили нас очень дружелюбно и добродушно. Угостили нас фруктами, устроили для нас хороший ужин, разместили на ночлег в школьном помещении.

Вечером мы дали для них концерт. Большим успехом пользовалась наша исполнительница кавказского танца «Шамиля». Вначале я играл «Молитвенную» Шамиля. Танцующая на коленях изображала, как Шамиль, кавказский герой, молился перед своим походом. Затем внезапно, энергично вставала и лихо исполняла танец Шамиля. Она покорила всех карачаевцев, особенно молодежь. Ей пришлось повторить танец в результате бурных несмолкающих аплодисментов. Вечер закончился общими массовыми танцами. В 10 часов мы пошли отдыхать – спать. Когда все разошлись, один из честных карачаевских комсомольцев подошел ко мне и тайком сообщил, что в эту ночь хотят украсть нашу красавицу-танцовщицу, предупредил, чтобы мы её сберегли. Нам пришлось уложить ее спать на полу среди всех нас и ночью не выходить из помещения. Так ночь прошла благополучно. Мы попрощались со всеми и ушли из аула.

Рим-гора

На обратном пути, пройдя километров 5-6, мы поднялись на Рим-гору по единственной тропинке. Поход на такую гору был очень трудный, в то же время очень интересный.

В легенде об этой горе говорится, что много сотен лет назад здесь как в крепости жили римляне. После осмотра всей ровной поверхности мы спустились вниз по той же тропинке. От этой горы пролегала естественная длинная конусообразная гора. Мы поднялись на верхнюю часть этой своеобразной горы и обнаружили там огромные каменные глыбы, расположенные на одной линии по всему откосу на расстоянии примерно 40 метров друг от друга.

У меня появилось желание покопать в нижней части камня, потом группой толкнуть его, чтобы он покатился вниз, в глубокое ущелье. Так мы и сделали. Огромная глыба горного гранитного камня весом в несколько десятков тонн покатилась вниз с грохотом так, что вся гора и земля содрогались.

К нашему удивлению под этим камнем обнаружился проход вглубь горы, засыпанный землей. У нас были лопаты, я предложил ребятам очистить проход, чтобы посмотреть, что будет дальше. Копали, очищали и наконец входной каменный коридорчик раскрылся полностью. Бока и низ были обработаны кирками. Следы работы людей многовековой давности были очевидны. Мы стали дальше очищать проход и вдруг неожиданно провалился последний противоположный слой земли, открылся вход в пустоту. Мы стали вытаскивать землю из глубины, чтобы войти внутрь этой пустоты.

Очистив слой земли внизу около входа, мы обнаружили там давний человеческий скелет, который уже прогнил, рассыпался, остались только суставные твердые кости. Нам стало ясно, что это была могила какогонибудь римского вожака. Высота этой погребницы была около полутора метров, длина – два метра, ширина тоже около полутора метров. Мы всю землю и останки человека выбросили оттуда, подмели. Я взял мандолину, вошел с двумя товарищами внутрь, проиграл там похоронную музыку и мы вышли. Мы были поражены тем огромным трудом людей, которые в скалистой, сплошной гранитной каменной горе кирками выдолбили такую гробницу и закрыли вход огромной глыбой камня огромной тяжести. Мы пришли к выводу, что под всеми такими камнями в этом ряду горы есть такие же гробницы.

Мы немного побыли на верху этой горы и отправились домой. Всю эту экскурсию я подробно описал и сдал директору школы для школьной выставки. Наш классный руководитель А. С. Цветков был очень доволен нами и экскурсией в целом. Так же, как в прошлом году, в июне 1924 года, после годовых переводных экзаменов Андрей Степанович Цветков организовал семидневную пешеходную экскурсию по курортным городам Кавказских Минеральных вод с целью знакомства с экономическим положением этих городов, что соответствовало профилю нашей школы имени Ленина. В эту группу экскурсантов вошли только 18 здоровых ребят. Мне было поручено описывать наш поход с момента выхода из Кисловодска и до конца. Так мы с рюкзаками на спине, наполненными необходимыми вещами и продуктами, отправились в поход. Прошли мы «Минутку», за ней и станицу, пошли параллельно с железной дорогой, дошли до Подкумск, оттуда завернули для осмотра прекрасной «Долины очарованья», попили там отличной ручейковой воды, немного отдохнули, подзакусили и отправились дальше. Пришли мы на железнодорожную маленькую стоянку «Белый уголь», от которой на расстоянии примерно двух километров находилась электрогидростанция, питавшая электроэнергией Кисловодск, Ессентуки. Мы решили познакомиться с работой этой станции. Когда мы шли по полю к станции, нас застал проливной дождь. Мы промокли насквозь, с нас вода лилась, как будто с ведра лили на нас воду. В таком виде мы прошли примерно 2 километра и пришли на электростанцию, действующую с 1905 года. Здесь пришлось выжать всю нашу одежду, высушить. К нашему счастью дождевые тучи вскоре исчезли, появилось жаркое солнце, мы привели себя в порядок. Затем работники станции добродушно нас встретили, повели, показали всё, чем они богаты, много интересного рассказали нам, затем ответили на многочисленные наши вопросы, после чего мы их поблагодарили за добродушный прием и пошли дальше, продолжая свой поход. Пришли мы в Ессентуки. Остановились в общеобразовательной школе. Здесь мы ознакомились с источниками минеральных вод, с некоторыми санаториями, с рынком – что там есть и почем продают продукты, затем пришли в школу, там переночевали кое-как – кто на полу, кто на столах. Утром позавтракали и отправились дальше. Прошли несколько маленьких поселковых пунктов, станцию «Скачки», осмотрели ипподром и наконец пришли в большой курортный город Пятигорск. Здесь мы расположились в общеобразовательной школе на два дня.

Осмотрели весь город, все достопримечательные места, побывали в «Стеклянной галерее», в «Провале», в доме-музее Лермонтова, на большом рынке, в крупных продуктовых и промтоварных магазинах и т. д. Питались мы в городских столовых. Затем, после двухдневного нашего пребывания в этом замечательном курортном городе, мы утром позавтракали в столовой и отправились в поход. Поднялись мы на самую вершину горы Машук, имевшую высоту 560 метров над уровнем моря. Шли не по окружной проезжей дороге, а напрямую, вверх по тропинкам. Подъём был довольно сложный и трудный. На самой верхней точке горы оставили свой след пребывания – сложили из белых камней маленький бугор, сделали надпись: «Здесь были ученики Кисловодской школы 9-и летки имени Ленина». Осмотрев отсюда прекрасную панораму Пятигорска и всей окружности, мы спустились вниз, пришли на место дуэли Лермонтова с Мартыновым. Здесь послушали короткую лекцию местного экскурсовода о дуэли, посмотрели памятник и оригинальную ограду, место расположения трагической площадки, и пошли в Иноземцево. Здесь мы также расположились в школьном помещении, затем познакомились с местностью, побывали на рынке, всё кругом осмотрели, что нас интересовало. Купили две курицы – общипанные, чистые, и всё необходимое для варки куриного супа. На кухне школы я приготовил отличный обед, накормил всех и легли спать. Рано утром позавтракали и пошли в Железноводск. По пути полюбовались горой Бештау (с карачаевского языка «беш» – «пять», и «тау» – «гора»), что означает пять гор, расположенных вокруг Пятигорска, прошли приятный лесок параллельно с железной дорогой на подъеме к Железноводску, так дошли до замечательного уютного курортного городка Железноводск. Здесь тоже расположились в школе на два дня. Осмотрели все достопримечательности города, минеральные источники, попробовали все лечебные минеральные воды – «Смирновскую», «Баталинскую» и другие. Покупались в горячей минеральной воде, побывали на рынке и в других местах, нас интересующих, и на третий день нашего пребывания в Железноводске, рано утром, после завтрака, отправились напрямую через поля и горы на стеклянный завод, находившийся в четырех километрах от станции «Минеральные воды». Стеклянный завод произвел на нас большое впечатление. Нам показали горящие печи, в которых плавится масса стекла. Показали, как добывают жидкую стеклянную массу из печей и изготавливают интересные красивые стеклянные изделия, посуду и прочее. Поблагодарив экскурсовода по заводу, отсюда, с последнего нашего пункта, мы отправились на станцию «Минеральные воды», оттуда поездом поехали домой, в Кисловодск. Всюду, где мы побывали и ночевали, я укладывал всех спать, а сам с лампочкой садился за стол и писал подробно, по моим заметкам, коротким записям, всё, что я видел, слышал и какое впечатление они произвели на всех нас, а также описал все рыночные продукты с их ценами и т. д. Потом дома обработал детально, отредактировал, начисто переписал в большую толстую тетрадь и сдал директору школы для школьной выставки. За эту трудоемкую творческую работу я получил благодарность от директора школы и от классного руководителя Андрея Степановича Цветкова, организатора и общего руководителя нашей интересной, полезной недельной пешеходной экскурсии по курортным городам Кавказских Минеральных вод.