 19
 |
Штоф водки
Штоф – мера объема жидкости равная 1/10 ведра (ведро ~ 12 литров), а также сосуд такой вместимости.
После свадьбы я торговал пока что один месяц. Зима была очень холодная. В 11 часов ночи мы легли спать. Только легли, раздался стук в окно. Кто-то кричит: «Николай, дай, пожалуйста, полтора штофа водки». Слышу, голос знакомый. Это был лавочник Петр Шантер. Я ему говорю через окно:
– Почему так поздно?
– Мы едем из степи на трёх подводах, – говорит он, – везём сена, подзамёрзли.
Я поверил ему, дал полтора штофа водки. Они эту водку выпили, потом Шантер стал просить меня:
– Николай, пусти, пожалуйста, нас на полчаса в комнату. Дашь нам еще полштофа водки, мы выпьем в комнате и уйдем.
Я опять поверил ему. Знаю, что человек женатый, торговец. Отворил я двери, смотрю, заходят пять человек, и все женатые мужики, а на дворе мороз трещит. Попросили они у меня еще полштофа водки.
Я им дал, да еще кусок хлеба дал им.
Я сидел в одних сподниках возле кровати, а жена лежала в кровати. Ружьё моё и кинжал висели на стене над кроватью. Я занимал одну комнату с сенцей, а хозяйка занимала через сенцу другую комнату. У них было много свиней. Хозяйка приготовила для них полную лоханку помоев и поставила эту лоханку в сенцах. Я этого не знал, не видел. Немного погодя Шантер говорит мне:
– Николай, какую красивую жену взял ты себе. Возьми 100 рублей, пусти меня с ней поспать.
В этот момент у меня глаза разгорелись, я ему показываю рукой на ружьё и кинжал и говорю ему:
– Ты, тудыт твою мать, хочешь, чтобы я весь заряд пустил в твою дурацкую голову?
Он замолчал.
После этого смотрю, трое его друзей расселись на полу. Один из них достает с кармана карты, а другие достают орехи и начинают играть в карты. Я подхожу к ним, спрашиваю громко:
– Что вы собираетесь тут делать?
– Мы тут будем играть в карты, – отвечают они мне.
– А кто вам позволил, чтобы вы тут у меня играли в карты? – говорю я им и стал кричать на них:
– Вставайте, добром уходите, а то вам плохо будет.
– Нет, не пойдем отсюда. Мы тут будем играть в карты, – отвечает мне один из них.
Тот год у меня была такая сила, что я кулаком перебивал пополам кусок калмыцкого чая. И думаю себе: «Вас я не боюсь, вы вылетите отсюда как мухи».
Вначале беру я за шиворот лавочника и бросаю его в сенцы. Потом подбегаю к остальным и бесцеремонно по одному выбрасываю в сенцы. Четверых выбросил, а пятый говорит:
– Дяденька, ты меня не бей, я не виноват.
– Пошел отсюда сейчас же, мерзавец, а то я тебе голову оторву.
Он тут же ушел без шапки, потом попросил меня:
– Дай, пожалуйста, мою шапку, а то очень холодно.
Я взял, выбросил его шапку на улицу и закрыл на крючок двери. Потушил лампу и лег спать.
Утром хозяйка встает, смотрит, лоханка её перевернута, и всё, что было в ней, всё валяется на полу. Приходит она ко мне и говорит:
– Николай, кто нашу лоханку перевернул в сенцах?
– Эту ночь у меня был такой неприятный случай, – говорю я ей. – За плохое поведение, и особенно за плохое слово одного, я выкинул из комнаты пятерых в сенцы. Они, мерзавцы, наверно, и опрокинули лоханку вашу.
На третий день иду я на базар. Встречает меня лавочник Шантер и смеётся, говорит мне:
– Николай, зачем ты так рассерчал на меня за одно слово. Хотя бы ты сказал на мою жену, разве
я рассерчал бы на тебя так, как ты на меня. Я не успел выйти из лоханки, смотрю, другой падает на меня.
Он не успел встать, смотрю, падает третий, потом четвертый. Так мы все лежали в лоханке один на один.
– Дурак ты за это, – говорю я ему. – Хорошо, что у меня хватило силы вас, чертей, выбросить. А если у меня не хватило бы силы, я вас всех перерезал бы, и был бы прав.
Он, дурак, засмеялся и пошел домой.
Крестьянин Митроха
Когда я торговал водкой от Шабанова, на Рождество, под праздник у меня была очень хорошая торговля. Я не успевал подавать покупателям водку. Тогда я попросил свою маму, чтобы она помогала мне.
Теперь я решетку запер, подаю водку покупателям через решетку, а порожнюю посуду бросаю прямо на пол, убирать некогда было. А мать моя получала деньги за водку.
Приходят ко мне пять человек, просят водку. Я подал им водку через решетку. Они расселись около стенки и начали выпивать. Было уже темно, на улице горел фонарь. Смотрю, подходит ко мне крестьянин Митроха и через решетку просит одну сороковку водки. Я ему подал и получил деньги. Он говорит:
– Николай, ты за водку получил?
– Да, – говорю я, – получил.
– А теперь, – говорит он, – отворяй мне решетку. Я там сяду и буду пить водку.
– У меня на полу много посуды, – говорю я ему, – пройти даже негде. Вон, люди сидят, пьют водку, и ты садись там и пей свою водку.
– Если не откроешь, поломаю твою решетку и буду там сидеть. Скажи мне, откроешь или нет?
– Нет, братец, – говорю ему опять по-хорошему, – решетку открыть я не могу.
Он был человек большой, рослый. Смотрю, отошел он от меня шагов на пять, прибежал к решетке, ударил ногой, но поломать не смог. Опять спрашивает:
– Ну, скажи, откроешь ты мне решетку или нет?
– Брось, пожалуйста, дурака валять, – говорю я ему, – решетку я не открою тебе.
Он опять отошел задом шагов на семь, с разгону ударил ногой, разбил решетку, зашел в лавку, сел на скамейку и говорит мне:
– Вот, Николай, я теперь тут буду пить водку.
Я взял его за руку, вывел на улицу и говорю ему:
– Вот тут можешь ты пить водку.
Вернулся я к себе в лавку. Немного погодя я подумал, как бы он посуду мою не унес, надо пойти забрать у него бутылку и стакан. Подхожу к нему и говорю:
– Ты уже выпил, дай мне бутылку и стакан.
Бутылку он мне дал, а стакан держит в руке. Я думал, что он порожний. Только хотел взять стакан из его рук, оказалось, стакан был полный водкой. Он сразу взял, облил мои глаза. Я обеими руками прикрыл глаза и держу так. Товарищи, которые сидели у меня и пили водку, спрашивают:
– Николай, он тебя ударил?
– Нет, не ударил, а облил глаза мои водкой.
Я опять не стал его трогать, чтобы не было шума, а то, думаю, хозяин услышит, будет ругать и подумает, что каждый раз скандалю с покупателями. Потом смотрю, подошел ко мне Митроха, схватил
за мои рукава, сильно потянул, порвал рукава. Наконец я вышел с терпенья. Ударил его, он пошел назад,
но не упал. А те пять человек сидят, смотрят на нас. Потом он ухватил меня, хотел повалить, но не смог, силы не хватило. Я моментально схватил его за волосы, а волосы у него были длинные, ударил головой об землю. Затем взял левой рукой его длинные волосы, а правой рукой начал крепко бить. Он начал кричать: «Караул».
Итак, я отомстил, крепко надавал ему за его хулиганское поведение. Смотрю, сидевшие у меня люди хотят заступиться за него. Я быстро бросил его на улице, побежал
в свою лавку и запер двери, стал убирать посуду.
Немного погодя мой хороший знакомый Сергей Дуравкин стучит в двери и говорит:
– Николай, открой двери, зайду к тебе и расскажу кое-что важное.
Я послушал, голос был знакомый. Открыл двери. Подошел он к стойке, поближе к лампе, поднял пол своего бешмета и говорит мне:
– Николай, иди, посмотри, что ты сделал Митрохе. Он, сукин сын, подошел ко мне, взял пол моего бешмета и стал вытирать свои кровавые руки. Я его прогнал от себя, так он подошел к столбу фонаря, оперся руками и долго там стоял. Я знаю, столб тоже весь будет в крови. Ты утром пораньше встань, возьми мокрую тряпку и вытри со столба кровь, а то утром он придет с полицейским, составят протокол, тебе будет плохо.
Я утром рано вышел на улицу, посмотрел – столб в крови, как будто красной краской окрашен.
Сейчас же вернулся, взял мокрую тряпку и воду, вымыл начисто окровавленное место столба, открыл лавку
и начал торговать.
Проходит неделя, пришла ко мне жена Митрохи и говорит мне:
– Мой Митроха был тут?
– Нет, не был, – говорю я.
– Как не был, – возмутилась она. – Люди говорят, что ты его побил так, что он целую неделю лежит
в больнице. Я пошла к доктору, а его дома нет. Я пока не подала в суд на Вас. Если хотите, заплатите нам
40 рублей за то, что Вы его побили, тогда и в суд не подадим дело.
– Да, я побил его, – говорю я ей. – Иди, кому хочешь, тому и жалуйся, я не боюсь. Если бы он меня
не трогал, не разбил мою решетку, не нападал бы на меня, я бы его не трогал. Он сам виноват во всем.
Она с чем пришла, с тем и ушла.
После этого еще прошло две недели. Приходит ко мне сам Митроха и говорит:
– Здравствуй, Николай.
– Здравствуй.
– Зачем ты так сильно побил меня? После твоего побоя я только что стал на ноги. Хочу пойти к доктору. Если ты не хочешь, чтобы я судился с тобой, дай мне 40 рублей, и мы с тобой помиримся.
– Я ни одной копейки тебе не дам, – говорю я ему. – Куда хочешь, иди, жалуйся. Все знают, что ты сам виноват.
Приходят ко мне два стражника и говорят мне:
– Николай, хочешь, мы тебя помирим с ним?
– Если можно, устройте. Я согласен, – отвечаю я им.
– Ты приготовь полштофа водки, мы пойдем, позовем его, дурака, и помирим вас.
Они пошли, привели Митроху и начали уговаривать его. Смотрю, он согласился мириться за полштофа водки. Заходят все ко мне в лавку и говорят:
– Николай, дай нам полштофа водки.
Я подал. Они выпили эту водку, потом Митроха говорит:
– Николай, я получил от тебя полштофа магарыча. Мы выпили. Дай мне, пожалуйста, еще одну сороковку водки в долг, я тебе после отдам.
Я подал ему еще одну сороковку. Он и эту водку выпил, попрощался и пошел домой.
Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, |
