год 2015

После напряженной работы над книгами, мне нечем было занять свое свободное время. С детства я всегда находил себе какое нибудь увлечение. С возрастом я или с головой уходил в работу или работал над изобретениями и их воплощением. Я всегда был чем-то занят и мне не хватало 24 часов в сутки. Дом в котором я живу был подключен к автономной газовой котельной, расположенной в соседнем корпусе, и расчитанной на обслуживание горячей водой наших двух корпусов.

Наши дома семи этажные, моя квартира на третьем этаже, и, несмотря на это, дым из труб частенько заполнял квартиру и утром голова раскалывалсь от боли. Я писал письма в разные инстанции, вплоть до президента страны, но результата не добился. Тогда я решил автоматизировать окно в спальне, которое должно реагировать на качество воздуха на улице и в квартире и, в зависимости от результата анализа, приоткрывать, открывать или закрывать окно, не допуская излишней загазованности квартиры.

Не первый год меня занимала эта проблема, но вот на 74 году жизни я вдруг увлекся микроконтроллером Ардуино (Arduino). Ранее у меня уже был большой опыт работы с микроконтроллером Fujitsu. Казалось бы этого достаточно. Обидно было использовать такую мощь, содержащуюся в микроконтроллере Fujitsu на такую достаточно простую задачу. Но уж сильно достал дым из трубы котельной.

Вдруг со мной на связь выходит очень мне близкий человек, который работает в Сингапуре, Слава Ячтребов - сын Вячеслава Семеновича Ястребова, который как выяснилось занимается разработкой устройств на базе микроконтроллера Ардуино. Я решил познакомиться с этим микроконтроллером поближе. Оказалось, что это целая платформа, разработанная итальянцами. Прежде всего меня поразило обилие различных модулей для Ардуино и их доступность. А тут еще есть человек, с которым можно посоветоваться! Как мне всегда нехватало собеседника при осуществлении своих идей!

Я решился! Прежде всего мне надо было выбрать из огромного количества предложений подходящий стартовый набор.

Пришлось освоить закупки из Китая через Интернет. Заказ мой товарищ из Сингапура одобрил, я все оплатил и стал с волнением ждать. Прошло около двух недель и я получаю целый набор с кучей модулей. Я не сидел сложа руки, ожидая товар, а все это время готовил и изучал новую для меня среду и даже написал программу для управления окном. Приобрёл подходящий малошумный линейный привод.

Удивительно, но когда я впервые подключил Ардуино и загрузил свою новоиспеченную программу - она сразу заработала. Это была маленькая радость - в путь!

Программа обеспечивала работу Ардуино с тремя сенсорами, два из которых реагировали на CO2, а третий измерял температуру и влажность вохдуха и выполняла все возложенные функции по защите от дыма. Программа обеспечивала двустороннюю связь с компьютером, что давало возможность изменять настройки в Ардуино (например, граничные условия), и составлять отчеты на компьютере.

Изучая Ардуино, я решил написать специальную управляющую программу, позволяющую легко и наглядно организовать любой режим на выводах микроконтроллера, включая прерывания, и разместил эту программу в открытом доступе в Интернете, получив огромное количество благодарных отзывов. Отрадно, что этот новый микроконтроллер осваивали в основном молодые люди.

Ранее, в прошлом году, на день рождения Нины я подарил ей танцующего КУЗЮ. Но теперь у меня появилась более современная элементная база и я решил сделать управление на новом микрокнтроллере — Ардуино. Представляете себе дедушку с паяльником?

Нина тоже готовилась к новому облику Кузи и связала для него новый наряд.

На фото наш Кузя с гитарой в новом обличии. На сцене, оснащенной светодиодами, в такт музыки идет световое цвето представление.

Мама с упоением читала и перечитывала мои книги по рукописям деда и записям дяди Арама. Много благодарных слов и восхитительных оценок я услышал от мамы в свой адрес, которая никак не ожидала от меня такого. Особо мама оценила третью книгу о своем детстве, ее родных и с моей биографией, так как книга помогала ей восстанавливать слабеющую память.

У меня всегда при разговоре с мамой был включен диктофон, и вот некоторые стенограммы:

Я был счастлив, что мой труд помог маме восстановить память и как то скрасить ее досуг.

Роковое падение

Когда мама восстанавливалась, я уже не ночевал у нее, но приезжать приходилось часто. Два раза в неделю к ней приходила сотрудница социальной службы, покупала ей необходимые продукты и лекарства. Мы с Ниной баловали маму разными вкусностями, которые она себе никогда не закажет, и привозили домашнюю пищу. С 4 апреля мама начала делать зарядку и укреплять свои мышцы. 6 апреля 2015 года маме исполнилось 93 года, хотя в паспорте дата рождения 1 мая. С каждым днем мама чувствовала себя лучше и увереннее. И вот уверенность ее подвела: 10 апреля она снова упала, и опять из-за спешки, когда зазвонил телефон. Мама была в это время на кухне и, забыв обо всем, без трости и ходунков ринулась в большую комнату, не желая пропустить звонок. У нее был и сотовый телефон, и городской, к которому был подключен радиотелефон, но мама постоянно забывала его брать с собой и оставляла возле кровати. В результате мама упала. Сначала, после паденя кроме глубокой царапины на руке ничего заметно не было. Она в этот же день нормально ходила самостоятельно, мы пили чай, ничего не предвещало никаких проблем. Далее с каждым днем у мамы в районе копчика усиливалась боль. Я пытался вызвать травматолога на дом, чтобы установить диагноз, но врач наотрез отказался без рентгена. Тогда 16 апреля мы вызвали скорую помощь и отвезли маму в Боткинскую больницу.

В приемном отделении сделали рентген и сказали, что снимки ничего не показали, надо делать томографию. Маму определили в травматологическое отделение, и мы с Ниной сопроводили ее в палату. В палате было четыре койки. Маму переложили с носилок на кровать, разложили все принадлежности по местам и пошли по врачам. Сначала выписали себе пропуска, чтобы можно было посещать маму в любое время. Нашли лечащего врача, им оказался молодой доктор Айк Гарникович Симонян. Он взял рентгеновские снимки, сделанные в приемном отделении, прикрепил их на световые панели и стал, указывая пальцем на разные позвонки, с уверенностью специалиста нам объяснять, что лечить ее нет необходимости, что у нее 3-й позвонок смещен, что жесткий корсет ей не нужен и надо ее выписывать. Меня, можно сказать, взбесило такое отношение. Конечно, ему не хочется возиться с 93-летней старушкой, да еще на бесплатной основе. Хотя, думаю, он и за деньги специалист липовый. Кстати, в этом же отделении были отдельные палаты для платного лечения. Я передал доктору мнение врача из приемного отделения, что необходимо сделать компьютерную томографию. На что доктор мне сказал, что у них томографы не работают, а тот единственный используется только при черепно-мозговых травмах. Мне пришлось потрудиться и документально показать доктору, что в больнице имеется семь томографов и они используются не только при черепно-мозговых травмах. Доктор настаивал, что не видит необходимости нахождения моей мамы в больнице.

Пришлось сходить к заведующему отделения и добиться, чтобы маму оставили как минимум на шесть дней и за это время поставили ей хотя бы диагноз. С доктором расстались на том, что маму не выписывают и решение будет принято в понедельник 20 апреля.

На следующий день, когда я приехал к маме, она мне рассказала, что ее насильно заставляют сидеть, а она при этом испытывает очень сильную боль. Я пошел к врачу. Айк Гарникович Симонян стал убеждать меня, что маму необходимо сажать, чтобы не было пролежней, да и при ее положении это здоровью только на пользу. Я возражал и приводил доводы, что до установления диагноза нельзя сажать человека, испытывающего при этом сильную боль. Кажется, врач согласился. Алеша, мой старший сын, решил по своим каналам найти рычаги воздействия на врачей этого отделения, чтобы маме обязательно сделали компьютерную томографию и чтобы чувствовали свою ответственность за пожилого человека.

На следующий день, это была уже суббота, мама снова пожаловалась, что ее принудительно сажают. В субботу и воскресенье лечащего врача нет. Пришлось объяснять всему обслуживающему персоналу, чтобы оставили маму в покое. Состояние мамы не улучшалось, скорее, наоборот. И это меня очень тревожило. Меня успокаивало то, что мама под присмотром врачей в медицинском учреждении, известном на всю страну, но к лечащему врачу особого доверия не было.

Воскресенье прошло достаточно спокойно. Мы с Ниной приехали к маме, покормили ее, поговорили по душам. Нина помыла маме голову, используя специальную шапочку для лежачих больных, подстригла ногти. Мама осталась очень довольна. Понедельник. Это уже 20 апреля. В разговоре с врачом опять я настаивал на компьютерной томографии. Обещанной томографии не получилось. Алеша помог воздействовать на врачей и они, в конце концов, согласились сделать компьютерную томографию и назначили диагностику на 29 апреля.

29 апреля в 10 часов утра мне неожиданно позвонил Айк Гарникович:

Я был в недоумении - какая цель его звонка? Или он действительно хотел психологически нас подготовить, что маму больше в больнице держать не будут, или это предложение на платные услуги? Как так можно, не получив результатов диагностики, принимать решение овыписке? Неужели они так уверены, что с мамой все в порядке? Почему же она кричит и стонет от боли и день ото дня ей в больнице становится все хуже и хуже.

Я, конечно, готов был на все, но прежде всего необходимо получить результаты долгожданной томографии. Врачи готовы были выписать маму в первый же день поступления. Но прошло почти две недели, чтобы добиться от них решения на компьютерную томографию. И вдруг они заторопились объявить, что независимо от резальтата маму буду выписывать. Бред какой-то.

Томография была назначена на два часа. Мы с Ниной к этому времени приехали в больнице и готовы были встречать маму. Результат томографии пришлось ждать долго - маму привезли в четвертом часу.

Мы помогли уложить маму на кровать и постарались снять напряжение, в котором пребывала мама. Выглядела она уставшей и изможденной, но старалась держаться бодро.

В 15:40 был обход врачей и все, как рассказала мама, задавали один и тот же вопрос:
— У Вас сердце болит?
— Да не болит у меня сердце. У меня копчик болит. — отвечала мама.

Подожджав, когда обход по палатам закончится, мы наведались к лечащему врачу. Покапавшись в записях и снимках Айк Гарникович сообщил, что у мамы трещина в крестце, и что их смущает её состояние здоровья. Они вызовут терапевта, а далее будут решать.

Вечером того же дня маму отвезли в реанимацию...

Три недели боли и страданий потребовалось в стенах прославленной больницы, чтобы установить диагноз. При этом с больной делали все, что противопоказано - сажали!

В реанимации мама провела неделю и 5 мая мы встречаем её у своей палаты. Маму было не узнать - немощная, беспамятная и на себя не похожая. С трудом узнала Нину. Чего врачи только не сделают - даже человека не узнаешь. Ну как тут не материться?! Пошли к врачу и вот какой разговор получился:

Примечательно, что о крестце доктор упомянул только в конце разговора и с сожалением, да и то в связке с позвонком - его первоначальном диагнозе.

Мама обессиленная бредила и мало что помнила. Мы дождались, когда она уснет и поехали домой.

Встала острая необходимость в круглосуточной сиделке. На следующий день я познакомил маму с сиделкой. Врачи прописали какие-то таблетки и уколы. Состояние мамы потихонечку улучшалось, по крайней мере речь становилась разборчивой.

На меня все время давили, что надо маму выписывать. Да я и сам понимал, что от таких врачей помощи ждать не следует, если они смогли подвести человека к самой последней черте. Кроме того, врачам желательно было избавиться от свидетельств своих ошибок, чтобы не подмочить свою репутацию.

После праздника, 10 мая, маму выписали. Я заказал скорую помощь и мы поехали домой вместе с сиделкой. Я ехал с сиделкой на своей машине, а Нина с мамой на скорой помощи.

После больницы

Мама не узнавала свою квартиру, хотя прожила в ней без малого два года. Сиделке мы отвели отдельную комнату, подключили для нее телевизор, передали ключи и деньги. Ознакомив сиделку с бытовой техникой и проинструктировав ее, мы усталые уехали домой.

Шло время, состояние мамы на глазах стало улучшаться — это и речь, и цвет лица, и даже настроение.

Света, так звали сиделку, со временем стала позволять себе уходить на долго из квартиры, да и отношение с мамой становились все более напряженные. Проработав не полных три недели, получив расчет, она покинула мамину квартиру.

Мама все чаще стала заводить разговор о пансионатах и домах для престарелых. Положение осложнялось очень преклонным возрастом и состоянием здоровья - мама не могла вставать и ей нельзя было тревожить крестец. Плюс ко всему её не простой характер. Я начал поиски пансионата для одноместного размещения лежачей больной. Мой выбор пал на пансионат «Золотая осень» в Звенигородском районе. Директор пансионата решил сам приехать и пообщаться с мамой, чтобы принять решение. Я тоже присматривался к Александру, так звали директора, и он производил хорошее впечатление. Мы скрепили свою договоренность подписями и первого июня на скорой помощи, заказанной через Александра, маму отправили в пансионат.

Дорога была длинной. Карета скорой помощи была на базе минивэна для перевозки одного человека.Мы с Ниной следовали за скорой помощью на своей машине, можно сказать, в неизвестность.

Я еще не был уверен в правильности принятого решения, но когда мы приехали на место, все сомнения отпали. Ухоженная территория, отгороженная от внешнего мира высоким забором, представляла собой оазис чистоты и порядка. Украшал территорию новый двухэтажный особняк. Внутри здания все было сделано с любовью и хорошим вкусом. Приятно было сознавать, что руководство серьезно относится к своему делу. Очень порадовал приветливый и добродушный коллектив пансионата. Постояльцы пансионата, в основном дамы преклонного возраста, тоже были приветливы и выглядели очень достойно. Чтобы разместить маму в одноместной палате, директор переоборудовал свой небольшой кабинет на первом этаже и предоставил его нам на заселение. Все складывалось хорошо.

Первую неделю мама привыкала к новой обстановке и чувствовала себя не очень комфортно из-за провалов в памяти. Потихоньку маме становилось лучше и уже 17 июня, вопреки указаниям не вставать, мама ночью самостоятельно пыталась встать. Из-за длительного пастельного режима голова ее кружилась и она снова легла. Все обошлось.

Странно, но после этой неудавшейся попытки встать на ноги настроение мамы с каждым днем улучшалось. Боль в районе копчика, со слов мамы, ушла и толькко иногда появлялась притупленной, когда она пыталась вставать. Через несколько дней мы решили, что надо маме начинать принимать вертикальное положение - садится на короткое время, чтобы наладить кровообращение в голове. Потихонечку и очень осторожно мы стали с ней заниматься. К концу июня головокружение у мамы прошло. Осмелев мама самостоятельно начинала ходить с ходунками, вот такая она хулиганка.

Мама никак не хотела смириться со своим «лежачим» положением и изо всех сил, какие только у нее были, старалась встать на ноги. А сил оставалось все меньше.

С первой недели августа мама стала тяжело дашать и с каждым днем это становилось заметнее. Сотрудники пансионата пригласили врача и решили отправить ее в больницу с нашего согласия. Ее положили в больницу и прикрепив круглосуточную сиделку. Когда мы навещали маму в больнице, она спала, и мы разговаривали только с врачами и сиделкой.

В очередной раз, когда мы ехали к маме в больницу, раздался телефонный звонок из пансионата с печальным известием - мама скончалась. Это было 18 августа.

Я как-то в миг почувствовал себя осиротевшим ребенком, несмотря на свалившиеся хлопоты. Директор пансионата оказал огромную поддержку по организации всех процедур. После кремации маму похоронили на Ваганьковском кладбище. Это был хлопотный и тяжелый год.