 62
 |
Коллективная охота
25-го ноября 1923 года мы, четыре охотника, организовались, чтобы вместе поехать
в район Кизляра на коллективную охоту. Союз охотников дал нам 600 рублей под пушнину.
Мы купили четыре собаки гончих. За одну пару отдали 150 рублей. Эти собаки имели золотые медали.
Потом еще купили пару собак за 40 рублей. Вместе с нашими собаками у нас стало всего 8 гончих собак
и еще две собаки легавые, по птицам. Мы планировали охотиться в основном по зверю и вернуться домой
с пушниной.
Итак, собрались мы четыре охотника, поехали в Прикумск. Там нашли подводчика, приняли его в нашу компанию на равных началах, поэтому он согласился поехать с нами без оплаты за провоз, но кормить лошадей мы взяли на себя, на наш общий счет. Подводчик был из села Цыгановки по фамилии Пугачев.
Когда мы обо всем договорились, Пугачев поехал домой в Цыгановку, чтобы поставить на свою бричку будку и взять на дорогу, что ему нужно было, и на следующий день обещал вернуться в Прикумск за нами. А мы за время его отсутствия купили себе продукты, 8 пудов белой муки, чай, сахар, пшено, 7 пудов ячменной муки, 15 пудов отрубей, словом, купили всё, что нам надо было из расчета на три месяца нашей охоты.
Со мной были охотники Сергей (сын доктора Лобачева), Ваган, третий был Русланцев и подводчик Пугачев. Пугачев вернулся к нам только на третий день, а утром мы выехали из Прикумска и лишь на третий день нашей поездки мы прибыли на место, где должны охотиться.
Мой знакомый Андрей Бобин в это время пас скотину на хуторе. Мы первым долгом заехали к нему переночевать у него. Утром позавтракали, накормили собак, пошли вчетвером на охоту по зверю с гончими собаками. Подошли до камыша, пустили самых лучших собак. Тот день собаки подняли только одну лису.
Лиса подалась на охотника Русланцева. Он выстрелил и промазал. Лиса пошла по камышу в мою сторону,
я её убил. Вечером вернулись домой. Товарищ мой спрашивает подводчика Пугачева:
– А ну, узнай, кто из нас убил лису?
Он подумал, потом говорит:
– Наверно, дед убил лису.
– Правда, – говорит Ваган, – дед убил, ты узнал, молодец.
На другой день опять мы отправились на охоту на то же место, где были вчера. Собаки опять подняли лису. Я держал цепь и был посередине. Лиса пробежала недалеко от меня, я дал выстрел и убил эту лису. После этого сели мы обедать. Я говорю товарищам: – Сегодня я еще что-то убью. Мне снилось, будто я убил два зверя.
Они обедают и посмеиваются. Я поскорее покушал и отошел от них саженей на 40. Смотрю, выскакивает заяц, я его убил. Я с зайцем вернулся к ним, а они еще сидят, обедают. Увидали меня с зайцем, удивились, начали поговаривать: «Вот так сон у Николая Артемовича, он знал, что убьёт что-то, поэтому раньше нас покушал и ушел от нас».
Вечером вернулись на свой табор. Ваган опять спрашивает Пугачева:
– А ну, скажи, кто из нас убил лису и зайца?
Он подумал, посмотрел на меня и говорит:
– Опять дед убил.
Они все удивились и спрашивают его:
– Как ты узнаешь?
– А так, просто. Дед старше вас всех, у него опыт большой, а вы молодые, значит, мало охотились, слабее стреляете. Вот так я и узнаю.
Мы попробовали своих знаменитых собак-медалистов на охоте на этих двух лисицах и пришли к выводу, что наши простые собаки, без медалей, оказались лучше их. Наша охота пока что плохая. В этом виноваты были не только собаки, что плохо ищут, но и мои товарищи. Как только мы доходим до большого, густого камыша, нам нужно гаить и держать ровно нашу цепь, а они каждый по-своему: идут по опушке камыша, ищут зайцев или куропаток. Я им говорю сердито: «Вы что, приехали сюда охотиться по зверю или убивать зайцев и куропаток?» Они говорят, что заходить в глубь камыша опасно, можно заблудиться и пропасть, к тому же боялись, как бы не пострадать от волков и кабанов. Так мы ни одного волка и кабана не убили. Немного мы поспорили, поругались и с плохими результатами вернулись домой.
За целую неделю мы убили только двух лис, 17 зайцев, штук 30 куропаток и 20 утей. Вот и вся наша охота. Мы заехали на хутор, продали там пару собак за 40 рублей, потом приехали в Прикумск, сдали в Союз охотников пару хваленых собак за 50 рублей, затем поехали к себе домой. Там посчитали, подвели итоги, сдали пушнину в Союз охотников и остались еще должниками. Пришлось продать последнее свое барахло и отдать Союзу долг по 100 рублей от каждого из нас. Так мы завершили нашу коллективную охоту.
Надо доводить дело до конца
1924-й год, январь месяц.
Приехал ко мне из Георгиевска мой двоюродный брат Сергей Герасимович Унанов и говорит:
– Николай Артемович, давай поедем в Кизляр за рыбой. Купим там всякой рыбы, привезем сюда, продадим, заработаем, барыш поделим пополам.
Я согласился, составил с ним компанию. Взяли мы у Кисловодского маслобойщика Мирона Ивановича
в кредит 30 пудов подсолнечного масла, отправили поездом в Кизляр и сами поехали туда. В Кизляре масло променяли на таранку, собрали 18 000 штук свежей таранки, но свежей таранки мы не хотели иметь. Поэтому мы решили нанять штук 5 коптилок и специалистов по копчению таранок с тем, чтобы за неделю они обработали все наши таранки. Брат мой Унанов говорит:
– У нас нет денег для выполнения такой работы.
– У нас есть еще 5 пудов масла. Я найду охотников-специалистов, которые захотят коптить таранку за масло, а не за деньги, – говорю я ему.
Я пошел, разыскал за городом коптильники и пять человек коптильщиков, которые согласились коптить наши таранки за масло в течение четырех суток. Нашел четыре подводчика, которые также согласились перевезти таранки в коптильни за подсолнечное масло.
Так я отправлял (из города) таранки в коптильни, а Унанов принимал там и по счету передавал коптильщикам для копчения. На четвертый день вся наша рыба была закопчена как следует.
Я опять подыскал пять подводчиков для перевозки нашей рыбы в Кизляр. Там я решил продать три тысячи штук копченых таранок, чтобы иметь деньги на разные расходы, а остальные отправить:
часть – в Пятигорск, другую часть – в Кисловодск. Я надеялся на этой рыбе хорошо заработать.
Во время нашего пребывания в Кизляре там были сильные дожди. Всюду была грязь, ходить было тяжело.
Теперь Унанов говорит мне:
– Николай, давай мы продадим здесь всю нашу рыбу. Я должен поехать домой с деньгами. Целый месяц я не был дома. Там я должен уплатить за квартиру за два месяца, затем учителю тоже должен за два месяца и, кроме того, мне необходимо расплатиться с долгами, люди меня ждут с деньгами.
– Зачем же ты приехал сюда со мной? Разве только для того, чтобы отсюда вернуться домой с деньгами и расплатиться со своими долгами?
Он опять начал трубить своё:
– Я без денег не могу возвращаться домой. Как только узнают, что я вернулся, сейчас же все, кому я должен, прибегут ко мне за деньгами.
– Более месяца мы трудимся, насильно концы с концами свели, – говорю я ему, – теперь привезли рыбу сюда, в город, для отправки по назначению, в наши края. Теперь ты хочешь, чтобы мы за полцены продали всю рыбу и поехали домой ни с чем.
– Я иначе не могу, – опять говорит он мне, – как хочешь, хоть серчай, хоть нет, но я должен поехать отсюда домой с деньгами.
На этой почве мы, находясь на базаре, крепко поругались, и пришлось мне распродать нашу рыбу
за полцены. Я оставил только свою часть рыбы – семь тысяч таранок, а его долю продал.
Отдал ему вырученные деньги.
Свою часть рыбы я отправил в Пятигорск, после чего мы выехали из Кизляра, поехали в Пятигорск.
Унанов получил свои деньги и пожелал поехать вместе со мной в Пятигорск, чтобы посмотреть, как я там буду торговать своей рыбой.
Приехали мы в Пятигорск в воскресенье, а в понедельник был там большой базар. Мне повезло, я за три часа распродал все свои таранки по хорошей цене. Мой двоюродный брат Сергей Герасимович Унанов стал очень жалковать (сожалеть) и говорит мне:
– Зачем я не послушал тебя, какие мы деньги могли здесь заработать. Я думал, что с нашей рыбой мы просидим на базаре целый месяц, поэтому я настоял продать рыбу в Кизляре так дешево.
– После драки кулаками не машут, – теперь я ему говорю. – Из-за тебя и я материальной выгоды не получил. Зря только трудился около двух месяцев.
Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, |
