 31
 |
Брат Григорий
Теперь я еще немного расскажу о том,как я помог своему брату Григорию устроить свою жизнь
в Святом Кресте.
Как уже известно, я привез его из Астрахани. Он был человеком пропащим. Прошел он весь Рим и Крым. Говорить по-русски он мог очень хорошо. Был хороший торговец по галантерее. Словом, был человеком на все руки мастер, за что я его очень любил.
Как только мы приехали из Астрахани в Святой Крест, я снял в аренду городской базар и весы на 2 года. Затем брату назначил жалование 200 рублей, чтобы он помогал мне в неделю два дня, по субботам и воскресеньям, в работе по базару.
Он жил отдельно от меня. В остальные свободные дни от работы на базаре мы ходили вдвоём на охоту. Убивали дичь только для себя. Потом я вместе со своей женой нашел для него девушку, на которой он женился, организовали хорошую свадьбу. Потом дал ему одну комнату, купил для него хорошую лошадь и дроги. Дал ему для начала работы 100 рублей и сказал ему:
– Григорий, ты у меня на базаре работать больше не будешь. Теперь у тебя есть лошадь, дроги и деньги для начала работы. Живи теперь самостоятельно, как хочешь и сколько хочешь сам зарабатывай для себя. Создай хорошую семью и живи хорошо на радость всем нам.
Он, молодец, взялся за самостоятельную работу очень активно и хорошо. Но вскоре после свадьбы я нашел для него хорошую работу у хорошего хозяина в селе Урожайное (Терновка), у которого был большой магазин по продаже бакалейных товаров.
Я сам повез его в это большое село, устроил у этого хозяина работать приказчиком с хорошим жалованием. Торговал он у хозяина очень хорошо, честно и добросовестно в течение трех лет.
После этого он получил доверие у Кизлярского виноторговца и начал от него в кредит торговать вином. Эту работу он тоже получил по моему совету.
Младший брат мой Григорий Артемович работал и жил очень хорошо. Со мной был в очень хороших отношениях, мы часто встречались и общались. У него было трое детей – один сын и две дочери. В 1918 году он, бедный, умер от тифа в возрасте 48 лет.
Я парикмахер
В 1903 году я сдал Городской Управе весы и базар, распродал все свои домашние вещи,
собрал деньги, поехал в город Ростов. Купил там отличные инструменты, зеркала и мебель для организации
и открытия парикмахерской. Поехал со всеми инструментами и вещами в город Георгиевск, где снял в аренду хорошее помещение на хорошем бойком месте и открыл там свою парикмахерскую.
Для начала пригласил для работы вместе со мной двух хороших ростовских мастеров-парикмахеров.
И так мы втроем на равных началах начали работать. А семья моя была в Святом Кресте.
Поработали мы в Георгиевске три недели, я получил из дома своего телеграмму о том, что дочь моя
семи лет находится при смерти, и просили меня немедленно приехать. Я сейчас же бросил работу, бегом пошел домой со слезами. На рассвете смотрю, едет тавричанин на тройке лошадей, а я иду и плачу. Догоняет он меня и спрашивает:
– Зачем ты плачешь?
– Получил от жены телеграмму о том, что дочь моя умирает, находится при смерти, – говорю я.
– Иди, садись, я повезу тебя, – говорит он.
Я сел на его тачанку и приехал с ним домой. Я захватил (застал) бедную и несчастную мою девочку Олечку еще живой. Она увидела меня, горько заплакала, потом попросила стакан вина. Я сейчас же бегом пошел к дяде, попросил у него бутылку сладкого вина. Принес, подал ей полстакана этого вина. Она, бедная, все выпила. На второй день моего приезда умерла.
Ей было 8 лет. Похоронили её на армянском кладбище, и вскоре после этого я забрал семью
(Саруш и двоих детей – Артюшу и двухлетнюю Галю) и перевез в город Георгиевск.
Пришел я в свою мастерскую, смотрю, мои мастера гуляют. На столе у них кахетинское вино, разной закуски и водка белой печати, ведут себя очень весело на мои деньги. Я прошу их дать мне деньги, чтобы расплатится с человеком, который перевез меня с семьей на своих лошадях из Святого Креста в Георгиевск. Они говорят, что у них нет ни одной копейки. Я сильно рассерчал и сейчас же рассчитал, уволил этих пьяниц
и начал работать в мастерской один, самостоятельно.
Я самоучкой стал парикмахером. Нигде и ни у кого не учился, не жил в среде парикмахеров, не наблюдал, как они работают. Поэтому никакой практики по этой специальности у меня не было. Но я думал об этой специальности. Даже во сне видел, как я стригу и брею людей. Поэтому я быстро самоучкой освоил эту специальность и начал хорошо работать в Георгиевске. Мне многие говорили, что я там не смогу работать, потому что там есть очень хороший парикмахер Иванов. Он уже 8 лет работает там, на одном месте.
У него всегда, ежедневно, большие очереди. Поэтому не открывай там свою парикмахерскую, все равно все клиенты будут у него. Я подумал, ну что же, поработаю, посмотрю, а там будет видно.
Конкуренция
Я начал работать. Смотрю, изо дня в день у меня работа прибавляется, уже стоят, ожидают в очереди. А у того парикмахера, у Иванова, наоборот, с каждым днем становится всё меньше и меньше клиентов, и дошло до того, что Иванов начал серчать на меня за то, что все его клиенты перешли ко мне.
Он часто выходит из мастерской, садится на стуле и ждет, пока кто-нибудь придет к нему. Иногда подходил к моему окну и потихоньку смотрел, как я работаю и сколько клиентов ожидают своей очереди.
И настолько он обозлился на меня и позавидовал, что хотел меня даже убить. Об этом мне сказали мои знакомые ребята.
Тогда я купил шестизарядный револьвер и стал постоянно носить в кармане. Думаю себе, если с таким коварным намерением он появится передо мной, я ему жару задам.
Каким-то образом он узнал, что у меня есть револьвер. Тогда он нанял одного пьяницу за 5 рублей, напоил его, дурака, до пьяного состояния и приказал ему, чтобы он пришел ко мне в парикмахерскую стричься и бриться. И в тот момент, когда я буду брить его, чтобы он сделал так, чтобы я порезал ему лицо, для того чтобы потом разбить мои зеркала, имея на это причину, основание и оправдание. Вот он сел в кресло моего ученика, а ученик отказался брить его. Я спрашиваю:
– Почему ты не хочешь его брить?
– Потому что Иванов нанял его за 5 рублей, чтобы после бритья разбить наши зеркала.
Я разволновался, взял из кармана револьвер и велел ученику Григорию и стричь, и брить этого дурака:
– Не бойся, – говорю я ему, – если он разобьет наши зеркала, тогда и его не будет на этом свете.
Я спрашиваю пьяницу:
– Ты что, нанялся за 5 рублей разбить наши зеркала? Смотри, – показываю ему револьвер, – если ты сделаешь такое, я тут же вложу в тебя все шесть пуль, которые находятся в этом револьвере.
Теперь он видит, что конец может быть для него печальный, говорит мне:
– Да, правда, Николай. Он сказал мне: «Выполни мое задание, я дам за это 5 рублей». Я, дурак, согласился. Потом понял, что он затеял нехорошее дело, поэтому я отказался выполнять его указание. Что я, дурак, что ли, буду разбивать ваши зеркала. Постригите и побрейте меня, сколько нужно, я заплачу.
Ученик мой постриг, побрил его, он уплатил 50 копеек и ушел.
После этого проходит месяц. Встречает меня парикмахер Иванов и говорит:
– Николай, не серчай ты на меня. Что было, всё прошло. Пойдем, выпьем с тобой кварту вина. Я хочу угостить тебя и помириться.
Кварта – мера жидких и сыпучих тел в некоторых странах, восьмая либо десятая часть ведра.
– Не нужно мне твое угощение, спасибо, – говорю я ему.
– Пойдем, не обижайся, – опять просит он меня.
Так пристал, что пришлось идти с ним. Пошли в подвал, купил он две бутылки вина. Мы выпили, поговорили, я его поблагодарил и пошли по своим домам. После этой нашей встречи он еще три месяца поработал и удрал из Георгиевска неизвестно куда.
Прошло немного времени, в Георгиевск приехал один ростовский мужской и дамский мастер-парикмахер Афанасий Лагутин. Он открыл свою парикмахерскую рядом с моей и начал работать. Я думал, что он отобьет всех моих клиентов. Смотрю, тоже не лучше Иванова. Клиентов не имеет, всё время он подходит к моему окну и смотрит, как я работаю. Поработал он месяцев пять, тоже уехал их Георгиевска.
Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, |
