 11
 |
Охота с Прохором
Я на службе сильно стал охотиться. У меня была пара легавых собак, понтеров. Одна под названием Марс, другую, черную, называли Арабкой. Обе собаки были хорошо дрессированы.
В одно прекрасное время я собрался идти на охоту. Приходит ко мне мой земляк Прохор Сливкин. Он был из села Покойнова, служил в драгунском полку. Просит меня:
– Николай, когда ты пойдешь на охоту, возьми, пожалуйста, меня с собой.
– Думаю пойти на охоту завтра рано утром, в 3 часа ночи, – говорю я, – а ты пока придешь ко мне, я уже буду на охоте.
– В таком случае, – говорит мне Прохор, – я приду к тебе вечером. Буду спать у тебя, а в 3 часа соберемся и пойдем.
– Хорошо, – говорю ему, – приходи, буду ждать.
– Я иду с тобой на охоту, – говорит Прохор, – чтобы посмотреть, как ты убиваешь дичь на лету.
Утром встали, поставили самовар, позавтракали, забрали свои ружья и собак и пошли на охоту по курочкам. Мы шли через базар. Смотрим, татары распрягли своих лошадей около весов. Оказывается, они
на арбах привезли на базар продавать орехи и яблоки. Ночь была темная. Один татарин спал между оглоблями арбы. Как только мы дошли до весов, Прохор говорит мне:
– Николай, есть мелкие деньги у тебя?
– Есть, – говорю ему.
– Пойдем, купим яблок, на охоте поедим.
– Если ты хочешь, на тебе деньги, пойди, купи, а я потихоньку пойду. Пока дойду до церкви, ты догонишь меня.
Прохор пошел покупать яблоки. Немного погодя смотрю, моей одной собаки, Арабки, нет. Оказалось, она пошла с Прохором. Дохожу я до церкви, слышу, кричит татарин:
– Пошел, русо анангны сыктынгим.
Смотрю, Прохор во весь дух бежит ко мне, тащит полную сумку яблок и смеется. Спрашиваю его:
– Что за шум и крик был там?
– Я подошел к арбе, смотрю, татарин спит между двух оглоблей, а полный чувал яблок лежит возле оглобли. Я подумал: дай, я вперед привяжу его ногу чересседельником за оглобли, потом буду набирать яблоки, а то, если он проснется, может срубить меня кинжалом. Я так и сделал. Потихоньку взял его чересседельник, привязал ногу татарина, набрал полную сумку яблок. Потом подумал: этого мало, дай, я заберу весь чувал
с яблоками. Чувал пригодится на торбу. Начинаю поднимать и никак не могу поднять чувал. А тут еще смотрю, собака твоя подняла ногу и пустила свою мочу прямо на голову татарина. В это время татарин увидал меня, начал кричать, а я убежал. А все-таки, Николай, я принес полную сумку яблок. Нам хватит на целый день.
Чувал – большой мешок.
Торба – мешок с овсом, надеваемый на морду лошади.
Мы пошли на то место, где я часто охотился. А Прохор мой идет и жрет яблоки. Потом слышу, тихонько кричит мне:
– Николай, скорей пойдем, там под бурьяном лежит заяц. Убей его.
– Почему же ты не убил зайца? – спрашиваю я его.
– Я не то убью, не то нет, а ты, я знаю, убьешь.
Я сейчас же пошел, убил этого зайца. В этот день я убил 18 куропаток, 7 курочек, 37 перепелок, 2 зайца. Одного зайца я отдал Прохору, а остальные забрал себе. Домой пришел вечером.
В субботу вечером приходят ко мне драгунские два солдата – охотники и говорят:
– Николай, пойдем завтра на охоту.
– Пойдем, – говорю им.
Потом приходит земляк мой Прохор, шутник:
– Вы что, на охоту собираетесь? Возьмите и меня на охоту.
– Если хочешь, собирайся, пойдем, – говорю я ему.
Они все втроем пришли ко мне утром. Мы собрались и пошли. Охота была в семи верстах от нас.
Там был помещик. Я шел впереди. Только дошел до его сада, поднялась пара фазанов. Недолго думая, я одного фазана убил. Товарищи мои кричат мне:
– Что ты делаешь, Николай! Помещик запрещает убивать здесь фазанов.
Там жил при помещике мой знакомый старик Скопчик. Я моментально побежал к нему, фазана повесил в коридоре, зашел к нему в комнату и говорю:
– Я сейчас убил в саду помещика одного фазана, повесил в вашем коридоре. Если объездчик придет, выскажите ему, что Николай убил фазана в лесу под горой. Если спросит меня, я тоже так скажу.
– Хорошо, – они говорят.
Немного погодя прибегает сюда объездчик и спрашивает:
– Кто у нас в саду стрелял?
Мы отвечаем, что не знаем. Увидел фазана в коридоре и говорит хозяину:
– Кто же фазана убил?
– Фазана убил Николай, в лесу около большой горы.
Объездчик поверил и ушел. После этого Скопчик мне говорит:
– В саду помещика есть много зайцев, только он никому не позволяет стрелять там.
После завтрака, когда мы пошли охотиться, я все время путь держал рядом с садом, а в сад я боялся заходить. Иду я рядом с плетнём, а собаки мои шарят в саду. Как только поднимут зайца, он бежит из сада ко мне, потому что рядом с садом был казенный лес. Я его тут же убиваю. Таким путем я убил здесь трех зайцев. Прошел дальше – убил еще три витютня.
Витютень – крупный дикий голубь.
Рядом со Скопчиком жил мой товарищ – охотник Николай Привалов. Мы с ним постоянно друг друга звали тёзкой. Я говорю моим товарищам:
– Давайте зайдем к Николаю Привалову.
Все согласились. Приходим к нему, а он говорит мне:
– За каким чертом ты привел их сюда на охоту. Пришел бы ты один, я знаю, в одном месте есть очень много фазанов. Ты их отправь обратно домой, а мы с тобой завтра поедем на охоту, будем фазанов бить.
Я послушал Привалова, дал своим одного зайца, три витютня. Они поблагодарили меня и ушли домой. Сами они ничего не смогли убить.
Украли лошадь
После этого мой товарищ говорит мне:
– У моего соседа есть лошадь. Пойду я, попрошу его, он мне даст лошадь. Мы запряжем сами и утром
в 3 часа поедем на охоту. Я знаю, что мы убьем там много фазанов. Смотрю, идет его сосед-старик:
– Добрый вечер. Шо ви робите? – спрашивает он (сосед был хохол).
– Хорошо, что ты пришел, – отвечает ему Привалов. – Я хотел сейчас с моим товарищем пойти к Вам просить у Вас лошадь. Мы с Николаем хотим поехать на охоту на один день.
– А шо, хибо мне жалко, лошадь все равно так стоит. Запрягай и поезжай.
– Спасибо, – говорит ему Привалов, – за этот труд я подкую твою кобылицу, а еще дам тебе одного зайца, понесешь домой.
Берет дед зайца и уходит домой. Привалов говорит мне:
– Я сейчас пойду, возьму лошадь, запрягу и приеду сюда, чтобы ночью не беспокоить их.
Пошел он и немного погодя смотрю, заезжает во двор. Отпряг лошадь, заходит
в комнату и говорит:
– Николай, значит, теперь мы едем – лошадь уже на дворе.
После этого мы часа на два легли спать. Ночью Привалов будит меня:
– Николай, уже 3 часа. Давай, поедем.
Привалов запряг лошадь, мы сели и поехали.
Доезжаем до места, он мне говорит:
– Николай, вот тут и фазаны. Давай привяжем собак, отпряжем лошадь около речки. Как только будет рассветать, фазаны будут делать перелет на ту сторону через речку, потому что на этом боку речки лес большой, а на том боку жнива. Они перелетают туда, там они пасутся.
Мы запутали ноги лошади, забрали собак и начали охотиться. Я убил 8 фазанов,
а товарищ мой – 5 штук.
Мне захотелось кушать. Доходим до одного балагана, я говорю:
– Тёзка, давай зайдем в этот балаган, позавтракаем и тут выпотрошим фазанов. Потом пойдем дальше.
Товарищ согласился. Зашли мы в пустой балаган, снял я с себя дичь и говорю тёзке:
– Ты выпотроши фазанов, а я пойду напою лошадь.
– Давай вначале позавтракаем, – говорит он, – потом ты пойдешь поить лошадь, а я выпотрошу дичь. Потом будем охотиться.
Так мы и сделали.
Смотрю, недалеко от нас пасётся лошадь, похожая на нашу. Когда ближе подошел, внимательно посмотрел, оказалось, что эта лошадь не наша. Не так далеко стояли еще лошади. Я подхожу к ним, между ними опять не оказалось нашей лошади. Потом смотрю, очень далеко тоже пасутся лошади. Я пошел туда, думал, там будет, но нашей лошади и там не оказалось. Бросил я искать, прихожу обратно к моему товарищу и говорю ему:
– Тёзка, нашей лошади нет нигде.
– Давай мы вдвоем будем искать. Ты иди охотой в одну сторону, а я пойду в другую сторону.
Пошли мы опять искать лошадь. Вечером мы встретились – так мы и не нашли нашу лошадь. Ну, что же, нет – так нет. Должно быть, украли, а может быть, она ушла к себе домой. Теперь он мне говорит:
– Николай, тут у меня есть знакомый грузин, одна семья – семьдесят душ. Все они вместе живут. У них так: один другому по старшинству подчиняются. Ты на них посмотришь, будешь удивляться. Мы пойдем к ним сегодня, переночуем у них, а утром ты пойдешь охотой домой, а я посмотрю тут. Если лошадь дома, сядешь верхом и приедешь, а если там лошади нет, ты пойди, попроси лошадь у кабатчика Сакула. Он тебе обязательно даст лошадь, и ты верхом приедешь. Тогда мы запряжём и уедем.
Пришли мы к грузину ночевать. У них на хуторе было собак около тридцати. Мы испугались и начали кричать:
– Эй-эй, Мехо.
Они услышали наш голос, смотрим, бормочут между собой и говорят: «Николай пришел». К нам прибежали, пригласили, мы пришли, поздоровались. Они сейчас же дали нам место. Дичь нашу убрали и начали угощать. Товарищ мой говорит мне:
– Видишь, старик сидит, а у них есть еще старше его. Если придет старший, этот поднимется и даст свое место своему старшему брату.
Немного погодя заходит в комнату старший брат. Смотрю, младший брат, старик, встает и отдает свое место старшему. Мне было очень интересно и любопытно смотреть на это.
Утром позавтракали, поблагодарили их. Товарищ мой пошел на охоту и искать лошадь, а я пошел пешком домой, думал, что лошадь будет дома. Прихожу я пешком домой, захожу к хозяину лошади. Старик увидел меня, обрадовался, думал, что мы вернулись с охоты, стал смеяться. Я ему говорю:
– Дед, лошадь Ваша пришла домой или нет?
– А разве у Вас украли её? – спрашивает он меня.
– Сквозь поискали и нигде не нашли, – я ему говорю, – мы тогда подумали, что лошадь вернулась к Вам домой.
Старик мой начал плакать и говорит:
– Что же теперь я буду делать? У меня последняя лошадь, больше нет, – и все кричит и плачет, – ой, боже мой.
– Ты, дед, не плачь напрасно. Купим тебе хорошую лошадь, мы не такие люди, чтобы твои слезы глотать.
– Пожалуйста, не обижайте меня, – плачет он опять, – мы живем бедно, у меня семейство – шесть душ, а лошадь только одна.
– Напрасно не плачь, дед, – опять я говорю ему, – все будет у нас по-хорошему.
После этого я ушел от него. Захожу я к кабатчику Сакулу. Рассказал ему, как у нас пропала лошадь, и стал просить у него лошадь, чтобы перевести с охоты дроги.
Дроги – удлиненная повозка без кузова, передняя и задняя части которой соединены продольными брусьями.
Сакул обещал и говорит:
– Переночуешь у нас, а утром оседлаешь лошадь, поедешь, запряжешь и приедете.
Я так и сделал. Приезжаю я на то место, где охотились, спрашиваю своего товарища:
– Ну, как, тёзка, не нашел лошадь?
– Нет, не нашел.
– И дома её нет, – говорю я ему. При этом я рассказал ему подробно, какая у меня была встреча с дедом.
– Ты знаешь, Николай, – говорит мне мой товарищ, – мне мужики сказали, что будто цыгане погнали по дороге много лошадей. Может быть, они и нашу лошадь помешали со своими и погнали. Ты поезжай поскорей за ними, может, догонишь. Если наша лошадь смешалась с ихними лошадьми, возьмешь и приедешь.
Уже 10 часов, жрать хочется. Я поворачиваю лошадь и еду верхом догонять цыган,
а собака моя бежит за мной следом. Проехал версты три, смотрю, моя собака держит стойку. Я проехал. Почти с гона всё посматриваю назад, на собаку.
Гон – стремительный бег лошади; быстрая езда на лошади.
Потом смотрю – собаки нет. Я подумал, ну, ничего, она догонит меня.
Приезжаю я до места, смотрю, какой-то незнакомый человек поит лошадку.
Он был очень представительный мужчина, и на цыгана не был похож. Я спрашиваю его:
– Скажите, пожалуйста, Вы не заметили, цыганы здесь не проехали?
– Цыганы? – спрашивает он меня. – На что Вам цыганы?
– Мне говорили мужики, что недавно цыганы проехали, погнали много лошадей. Может быть, они украли нашу лошадь. Вот я хотел догнать их, и, если я найду там свою лошадь, я им жару задам.
– Правда, наши цыганы недавно проехали. Они скоро должны быть тут недалеко, будут отпрягать лошадей. Я ихний старшина. Мы едем с женами и детьми. Разве я позволю им такую пакость делать. Поедем со мной, я тоже еду к ним. Если ты найдешь свою лошадь между ихними лошадьми, я сейчас же поймаю самую лучшую лошадь из их лошадей и дам тебе.
Мы поехали. Цыгане уже распрягли своих лошадей и кормят их. Старшина говорит мне:
– Вот все лошади. Иди, посмотри хорошенько. Если ты найдешь свою лошадь, поймаю самую лучшую и отдам тебе.
Я проехал, посмотрел, но нашей лошади там не было. Подъезжаю к старшине и говорю ему:
– Среди Ваших лошадей моей лошади нет, значит, моя лошадь пропала.
Смотрю, цыганята уже окружили меня. Один просит: «Дядя, дай мне пороху», другой просит пистон, третий просит дроби. Смотрю, они свою цыганскую привычку не бросают. Дал им понемногу, что просили, потом я попросил у них кусок хлеба, мне очень хотелось есть. Я обратился к их старшине, попросил кусок хлеба, а он говорит:
– Сейчас у нас будет готов обед. Вместе пообедаем.
Я его поблагодарил за обед, попросил дать мне только кусок хлеба, я по дороге поем.
А он опять говорит:
– Сейчас у нас плов будет, угостим тебя.
Я отказался. Смотрю, он по-цыгански приказывает своим женам, чтобы они принесли мне блины. Немного погодя принесли мне на тарелке штук семь блинов. Я взял блины, поблагодарил их и уехал. Еду я по дороге, с большим удовольствием кушаю блины. А собаки моей все нет. Думаю, может, она вернулась
и находится у моего товарища. Но её не оказалось и у товарища. Когда я вернулся, первым долгом спросил товарища:
– Ну как, лошадь нашлась?
– Нет, – говорит он, – наверное, украли нашу лошадь.
Я ему рассказал о своих поисках, которые окончились безрезультатно.
Проходит после этого две недели, собака приходит домой худая и вся в репьях. После того, когда
я вернулся от цыган, мы еще один день поохотились. Убили порядочное количество фазанов, запрягли лошадь Сакулова и поехали домой. Подъезжаем к двору, смотрим, старик приходит со своим сыном и спрашивает нас:
– Ну что, не нашли Вы нашу лошадь?
– Нет, – говорим мы, – пропала Ваша лошадь, придется отвечать нам.
Старик опять стал плакать, а сын говорит:
– Если бы мы знали, что так случится, мы не дали бы Вам лошадь.
– Вы, пожалуйста, не волнуйтесь и не горюйте, – говорю я им. – Мы Вас не обидим. Давайте, мы сами оценим Вашу лошадь. Сколько будет стоить, мы за эту цену купим Вам лошадь.
– Вы знаете, что, давайте грех сделаем пополам: 25 рублей заплатите Вы мне,
а 25 рублей нехай пропадут наши.
Мы согласились. Теперь мы говорим старику:
– Ты знаешь, что. Вот скоро драгуны будут продавать своих бракованных лошадей. Мы узнаем, когда они будут продавать, придём, скажем Вам и дадим Вам деньги. Вы можете выбрать себе какую хотите лошадь.
Они согласились. Вот мы пошли, узнали, когда они будут продавать лошадей,
и сообщили об этом старику. Пришли они в день продажи лошадей и выбрали самую лучшую лошадь, только на один глаз она была косая. Но она намного лучше была ихней лошади-кобылы. Заплатили мы вдвоем с товарищем 25 рублей. Берет старик лошадь, в руке повода, и говорит нам:
– Спасибо Вам, что Вы не обидели меня. Я думал, что Вы ни копейки мне не дадите. Ну, пойдем теперь, выпьем хорошего магарыча.
Мы пошли со стариком домой. Купил он нам четверть вина. Выпили, хорошенько закусили, поблагодарили старика и пошли к себе домой.
Мы убытку не получили: дичь продали, получили денег больше, чем 25 рублей.
Только три дня мы проходили зря.
Охота у нефтяной балки
Один раз приходит ко мне драгунский солдат Серинков и говорит:
– Николай, пойдем в воскресенье на охоту.
– А куда мы с тобой пойдем? – спрашиваю я.
– Мы пойдем на большое озеро. Там бывает много диких уток.
– Хорошо, – говорю ему, – ты только приходи пораньше.
Пришел он рано. Мы собрались и пошли. Дошли до озера, смотрим, плавает много уток. Озеро кругом голое, утки не подпускали нас близко так, чтобы могли убивать. Я раза четыре выстрелил в них, а до них
ни одна дробь не дошла. Серинков говорит мне:
– Николай, давай пойдем на нефтяную балку. Я прошлый год ходил туда с офицерами, там было очень много курей. Я знаю, мы там набьем курей порядочно.
– У нас хлеба нет, – говорю я ему, – как же мы теперь будем без хлеба?
– Хлеба мы найдем у пастухов. Там постоянно бывают пастухи, чабаны. Мы у них попросим, они дадут хлеба, – говорит Серинков.
– Ну, если ты надеешься, что хлеб будет, тогда пойдем, там будем охотиться.
Проходим одну балку, никаких пастухов, чабанов там не видать было. Тогда он говорит:
– Николай, пройдем еще одну балку. Там уже будет нефтяная балка.
Спускаемся в другую балку, смотрим, там стоит человек. Потом увидели огонек. Серинков говорит:
– Пойдем, попросим у грузина хлеба. Если он нам не даст хлеба, я его убью и пойду домой.
– Ты что, курицу убиваешь, что ли?
Пошли мы прямо на огонь. Подходим ближе, смотрим, трое сидят, а один из них, грузин, говорит чего-то по-грузински. Я начал просить у них хлеба по-грузински.
Они пригласили нас присесть. Сели мы вокруг огня, грузин говорит:
– Сейчас мясо сварится, будем ужинать. Мои сыновья принесли кошёлку винограда, мы Вас и виноградом угостим.
А нам как раз очень хочется кушать. Мы хорошенько поужинали, поблагодарили их и пошли домой.
Принес я дичь, повесил в коридоре, сам лег спать. Утром говорю лакею:
– Пойди, скажи капитану, что Николай пришел с охоты.
Смотрю, инженер идет ко мне:
– А ну, покажи, братец, посмотрим, что ты убил, – посмотрел и говорит. – Запиши в свою книжку, сколько какие. Отнеси, отдай повару, а потом придешь, скажешь мне, и я запишу в свою книжку.
Отнес я дичь, отдал повару. Потом вернулся к капитану и говорю ему:
– Ваше высокоблагородие, я отдал повару 18 курочек и 7 куропаток, а голубей я отдал солдату, который со мной был на охоте.
– Ну, хорошо, я запишу в свою книжку, – потом говорит мне. – На почте есть мне заказное письмо. Пойди, получи.
– Слушаюсь, – повернулся и пошел на почту.
Принес ему письмо и спрашиваю:
– Больше ничего, Ваше благородие?
– Нет, можешь идти.
Я повернулся и ушел.
На службе я имел два друга – Николая Привалова и Ивана Леснова. Они были очень хорошими охотниками. И какие бы праздники ни были, без меня они за стол не садились. Мы постоянно вместе беседовали и вместе ходили на охоту.
Военный инженер-капитан Поляновский меня любил как хорошего человека и охотника. Я был у него на казенной работе за старшего, должен был бывать на работе каждый день, но через охоту я часто отлучался – уходил на охоту. Даже зимою, бывало, уходил на охоту на целую неделю. Приходил к капитану с просьбой отпустить меня на охоту. Он никогда не спрашивал меня, на сколько дней прошу отпустить, а только спрашивал: «Когда ты вернешься?». А когда я возвращался, лакей всегда докладывал ему, что Николай вернулся с охоты. Тогда он вместе с барыней приходил, вместе смотрели принесенную дичь, сколько и какая дичь была им нужна, столько они и брали себе. Записывали в свою книжку, потом через неделю или две приходил к ним, они сами подсчитывали общую стоимость взятой дичи и давали мне деньги.
Внимание! Удерживая курсор над изображением страницы, можно перейти на несколько страниц вперед или назад, |
